Закрыв глаза – избыточный жест под капюшоном, – она сказала себе: «Это твой выбор, Кара. Они несут тебя туда, куда ты хочешь. Как на машине – никакой разницы…
Это все ты».
Наконец, тряска прекратилась, и Кару бесцеремонно свалили на пахнущую пылью землю. С нее стянули капюшон, и девушка заморгала, прочищая глаза. По телу пробежала знакомая дрожь: они пришли к Полю Сноса.
Несколько домов снесли, оставив большой двор, со всех сторон окруженный лабиринтом. Из земли, словно огрызки сгоревших посевов, торчал фундамент, и Кара попала в ловушку памяти: визг машин, кирпичные тела, разорванные челюстями экскаваторов. Веревки обвивали ее запястья, словно живые.
Встряхнувшись, она осмотрелась. Мусор оказался всего лишь мусором: холодной, безжизненной глиной.
Повсюду, взгромоздившись на кладку, словно стаи птиц-падальщиков, ряд над рядом, маячили облаченные в черное фигуры. Здесь, на открытом месте, оказалось светлее, и Кара смогла получше их разглядеть. На всех были капюшоны и закрывающие рты банданы. Они напомнили девушке толпу ребятни, время от времени кучкующейся у углового магазина на ее улице. Вот только она не могла вообразить, чтобы те сидели, как эти: дисциплинированно, тихо- смирно. На незаконно закрытых лицах виднелись только глаза.
Один из них лениво развалился на куче обломков, словно принц на троне отца. Сдвинувшись, он подался вперед, глядя на нее из-под капюшона. Кара различила под джемпером мощное тело. Его руки казались плотными и грубыми, словно от физического труда. Несколько взглядов метнулось к нему. «Наверное, это Гаррисон Крей».
Кара почувствовала покалывание в затылке. Этот человек приказал ее убить.
«Что ж, тогда можно и встать».
Со связанными руками об этом оказалось легче подумать, чем сделать, но никто не пытался ее остановить, и девушке удалось подняться. Крей тоже встал, одновременно с Карой, словно в этом месте без зеркал играл роль ее отражения. Ощущения оказались до странности сближающими.
Когда он заговорил, голос прозвучал на удивление молодо.
– Чего ты хочешь?
Простой вопрос. Ответ тоже получился простым.
– Я хочу, чтобы вы помогли мне найти Парву Хан, – сказала она.
Атмосфера во дворе изменилась. Послышалось озадаченное бормотание и обрывки смеха. Ткань банданы Крея немного сместилась, словно под нею зазмеилась улыбка. А потом зашевелился и он сам.
Крей подошел к Каре. Его рука двинулась, и левый глаз девушки внезапно ослеп: к глазнице прижался холодный металл. Потребовалась секунда, чтобы перефокусировать правый глаз и увидеть ствол пистолета, отходящий от слепого пятна, и бледные пальцы Крея, обхватившие рукоятку.
– Гаррисон! – встревоженно взвизгнула Эспель.
Даже закутанную в толстовку и косынку, Кара узнала ее, когда она шагнула вперед, протягивая руку.
– Что ты?..
– Все в порядке, Эспель! – крикнула ей Кара. – Если твой босс считает, что его пистолет – самое страшное из того, чем мне тыкали в глаза, он ошибается.
Слова, слетевшие с ее губ, не походили на ее собственные. Они бы больше подошли Бет, загнанной в угол, раненой и храброй: очередная не-совсем- она, за которой можно спрятаться.
Крей посмотрел на Кару. Его глаза оказались такими же бледно-голубыми, как у Эспель, только напоминали лед, а не небо.
– Все пойдет гораздо быстрее, если ты не будешь пытаться казаться смешной, – посоветовал он.
– Все пошло бы куда быстрее, если бы
Крей фыркнул, всколыхнув бандану. Кара поняла: с этой банданой что-то не так. Ткань слишком плотно прилегала к коже.
– На свой роток не накинешь платок?
Прикусив восстановленную губу, Кара улыбнулась.
– Нравится? – поинтересовалась она. – Свежесработанный.
Большой палец Крея лег на курок пистолета, взводя его: элегантная демонстрация иссякающего терпения.
– Ты не хочешь этого делать, – Кара втиснула браваду под раздувающееся давление в груди. Девушка смутно осознавала, что уверенность – единственный козырь, которым она обладала. Она передала себя ему в руки, понимая, что Крей хочет ее смерти, и он хотел знать, почему.
– Чего ты хочешь? – спросил Безликий. Она дышала, пока ему было любопытно.
– Выстрел мне в лицо, – продолжила Кара, – не повредит ликвидационной стоимости?
– Что?
– Вы ведь этим занимаетесь? – спросила она. Страх так вскружил ей голову, что почти казался мужеством. – Забираете лица зеркалократов?
