Стеклянная республика

– Знаю, – кивнула она. – Надо лишить леди Литонстон удовольствия лицезреть мою физиономию за утренним кофе…

– Оградить, – заявила Эспель. – Надо оградить ее от тебя. По крайней мере, до такой степени, чтобы она этого не заметила, – фыркнула блондинка. – Однако если нас кто-то заметит, мы можем только надеяться, что это будет леди Эл. Если она бодрствует так рано, то только потому, что еще не прикончила узо. Она увидит, по меньшей мере, трех на месте каждой из нас и спишет все на превратности погоды. Эй! Я еще не привязала твою веревку…

Кара высунулась из окна. Блеск, исходящий от стеклянной крыши станции, ударил ее, словно стена света. Она висела на подоконнике, держа вес на руках, буквально на пределе равновесия, ботинки едва задевали пол, лишая дыхания. Ноздри заполнились запахом бетонной пыли, уши – лязгом машин.

К тому моменту, как она влезла обратно, протесты Эспель угасли, и Кара спокойно выдержала взгляд верхолазки.

– Маго, подруга, – пробормотала Эспель. – Где ты научилась работать на высоте?

Карины губы вытянулись в линию:

– Там, где не было веревки, только проволока.

Эспель закрепила Карины доспехи в нужном месте и просунула живительную пуповину веревки через петли. Она секунду подержала мягкий резиновый противовес в ладони, прикрепляя себя к веревке, а потом выбросила его из окна. Когда веревка скользнула по подоконнику, Эспель стояла возле окна, раскинув руки.

Кара не позволила себе колебаться. Шагнув ближе к Эспель, она вдохнула запах пота, кожи и мыла. Запах был правильным, человеческим. Девушка заставила себя подчиниться, когда руки Эспель обвились вокруг нее.

– Попалась, графиня, – прошептала Эспель. – Дай знать, когда будешь готова. Просто скажи, когда.

Кара полукивнула, едва ли способная на большее, учитывая опутывающую ее стальную клетку.

– Называй меня Карой, – попросила она.

Эспель не ответила; просто опрокинулась назад, утягивая их в свет.

Глава 32

Кара с Эспель придерживались тайного пути по улицам Лондона-за-Стеклом. Рассвело совсем недавно, но пешеходы уже наводнили тротуары, выдыхая маленькие паутинки инея. Все шли, опустив головы и спрятав подбородки на груди. Извилистый путь оказался не из приятных, но если бы прохожие увидели Кару, то началась бы, по словам Эспель, суматоха. Суматоха, видимо, стояла на три ступеньки выше шумихи и всего на одну ниже дебоша. В лучшем случае им бы пришлось пробираться через восторженную толпу, плотную и льнущую, словно вязкая грязь; в худшем, слух дошел бы до Рыцарей…

К счастью, Кара знала, как им спрятаться. Под жестокой опекой Проволочной Госпожи она открыла, сколько потаенных мест можно найти в самом центре города. Перемещаться, избегая оживленных улиц, помогали переулки, дворы и низкие крыши, на которые можно было залезть. Нападавшие с неба кирпичи города-перевертыша тоже помогали: чем глубже девушки проникали в архитектурные дебри Псарен, тем легче им было незаметно прокрадываться в непроницаемое хитросплетение кирпичей и камней.

Кара тащила Эспель за руку. Они были иголками, их путь – ниткой, сшивающей воедино секретные места Лондона-за-Стеклом.

– Мы почти на месте, – наконец, сообщила Эспель. – Нам на соседнюю улицу. Графиня… Кара, ты в порядке?

Кара не могла сказать наверняка. Последние несколько минут она озиралась вокруг, пытаясь понять, что осталось знакомого в окружающих ее распухших зданиях. Создавалось впечатление, что однажды она все это уже мельком видела. Выпустив руку Эспель, Кара отстала на несколько шагов, проведя пальцами по стене переулка. Из трещин в кирпичах под ногами пробивались сорняки. Кара изумилась: небрежение преобразило районы до неузнаваемости. Несмотря на причудливую архитектуру, она чувствовала, будто они с Бет крались по задворкам террас Хакни в поисках хорошего места для рисунка или стихотворения.

Девушку охватила тоска по дому и лучшей подруге. Рваная рана, оторвавшая ее от той жизни. Прямо сейчас другой край этой прорехи казался почти невыносимо близким. Она вдохнула, позволив зимнему воздуху высушить воду в глазах, пока та не стала слезами.

Придя в себя, Кара поспешила к Эспель. Верхолазка прислонилась к стене, выглядывая из переулка.

С улицы доносились звуки, юные голоса утверждали себя криками и хрипловатым смехом.

– Вот это место, – победно прошептала Эспель. – Похоже на школу.

Подойдя к Эспель сзади, Кара замерла. Узнавание накрыло внезапно. «Я же видела все это краешком глаза, – подумала она, – отраженным в оконном стекле».

Услужливая отзеркаленная табличка не имела значения; даже искаженную пролившимися дождем кирпичами, Кара бы в любом случае узнала Фростфилдскую среднюю школу. Поток учеников в синей форме и со сшитыми лицами лился через ворота навстречу новому учебному дню.

– Ты уверена, что изображение свежее? – почувствовав, как пересохло в горле, прошептала Кара.

– Не давнее двадцати четырех часов, – подтвердила Эспель. – А что?