Сын города

Парень улыбнулся:

– Я здесь, чтобы просить моих вассалов исполнить свой долг перед сюзереном. Заряжайте стеклянные пушки, развяжите свои путы, – он нахмурился, как будто какая-то мысль только что пришла ему в голову. – Поищете всяко-разные сварочные горелки, которые тоже могли попасть в зеркало. Думаю, там, куда мы направляемся, они пригодятся.

Если эта причудливая просьба и поразила женщину, виду она не подала:

– Ты вербуешь.

Он кивнул:

– Армия – жизнь мужчины, но не позволяйте этому вас отпугнуть.

Лицо темнокожей женщины перекосилось, словно она хотела храбро улыбнуться, но так и не собралась.

– Я полагаю, цель этого предприятия – Высь?

Фил усмехнулся.

– Значит, юный принц наконец-то пошел по стопам своей матери. Какие ощущения, Высочество?

– Как будто я еще не дорос до них, – признался он. – Но дорасту.

– Уверена, что дорастешь. – Сенатор скривила губы, прежде чем сказать: – Боюсь, мы не сможем помочь тебе, Филиус Виэ, как бы этого ни хотели.

Он непоколебимо улыбнулся:

– Серьезно? Почему нет?

– Если обратиться к Образу семьдесят три Соглашения Палиндромов, станет понятно, что только сама Мать Улиц имеет право требовать от нас подчинения. Фактически там утверждается: итанз йоньлакреЗ яиненичдоп ьтавоберт тежом янигоБ окьлот, но из вежливости я отражу, – речь Сенатора сочилась фальшивым дипломатическим сожалением. – Очевидно, мы бы с радостью привели свои легионы под ее командование, но, как всем известно, она не показывалась уже более десяти лет, а в ее отсутствие договор временно приостанавливается. Даже перед лицом столь августейшей особы, как ты, наши руки связаны.

Теперь об улыбку Фила можно было высекать искры.

– Что это значит, Мэгги?

Сенатор вздохнула, как будто говоря: «Что ж, если ты настолько невоспитан, чтобы вынудить меня быть честной…»

– Мы подозревали, что в ближайшее время может поступить подобное обращение. Не нужно быть математиком, чтобы сосчитать подъемные краны на горизонте. Сенат уже обсудил надлежащее отражение на этот деликатный вопрос. Я могу заверить ваше высочество, мнения были высказаны весьма всесторонние…

– Не сомневаюсь.

– …но, после долгих размышлений, было решено, что, учитывая текущую склонность Выси возводить стеклянные башни, он может стать лучшим союзником, чем врагом.

Челюсть Фила отвисла – футбольный мяч бы вошел.

– Что?

– Ведь чем больше в твоем городе отражающих поверхностей, тем больше у нас возможностей переместить обычных, единожды отражающихся людей в наш город в качестве Простолюдинов.

– Вы имеете в виду рабов, – с отвращением констатировал Фил.

– Прислужников, если честно, – Сенатор, как и все политики, явно заигрывала с семантикой.

Фил долго молча таращился на нее. И вдруг выражение его лица изменилось с яростного на вдумчивое, и он качнулся назад на пятках. Парень засунул свободную руку в карман, и на его губы вернулась улыбка.

– Окей, – кивнул он и пошел обратно к пожарной лестнице.

Бет взвилась:

– Окей? Фил, ты что?

Парень развел руками:

– Ты же слышала ее Превосходительство. Они придерживаются принятой линии; мы ничего не можем сделать, чтобы ее изменить… – Принц приостановился. – Конечно, есть три очевидные причины, почему это решение приведет к тому, что их республика погрузится в неистовую кровавую анархию. Но, я уверен, они разберут это на своем «открытом заседании», – он пожал плечами, как будто говоря: никогда не знаешь, где найдешь.

Сенатор прочистила горло так деликатно, что они не могли не услышать.

– Уверена, что обсудим, ты прав, конечно. Но, просто, чтобы удостовериться, могу я осведомиться, Высочество, что за причины?

Парень улыбнулся, словно ядовитая змея, и принялся загибать пальцы.

– Во-первых, Высь – психованный монстр, так что только кто-то с совершенно пещерно пустой головой может рассчитывать, что