показал, как им пользоваться, научил перезаряжать диски и, убедившись, что все трое вполне справляются, отдал приказ двигаться дальше. В этот раз Бабочкин шёл впереди, метрах в сорока от нас, внимательно осматривая наш путь, потом мы с Ольгой, и чуть отстав, топал Лосев. Он всё же взял все пять чехлов к запасным дискам, хомяк такой. Мы сами диски так-то в сидоры убрали, но действительно лучше иметь под рукой. Боец собрался их отстирать. Высохшие и немного покоробившиеся документы я не забыл, убрал в планшет. Да и карту тоже посмотрел. Определился на местности, так сказать.
Пока шли, я описывал Ольге первый и самый страшный год войны. Всё, что помнил. Заставлял повторять, чтобы запомнила даты, где будет прорыв немцев, в каких числах. Это у нас тут, в Белоруссии, чуть-чуть, но моё вмешательство всё же действовало, немцы немного замедлили продвижение, на пару дней, но всё же. Вот на Украине всё шло один в один как и в моей истории, может, с получением информации, а я надеялся, что она всё же дошла, начнутся изменения на фронтах, но что-то было незаметно.
Ольге было тяжело воспринимать такую информацию, но я продолжал. Проверял, как она усваивает. Приходилось повторять по пять-десять раз, пока от зубов не отскакивало. Ничего, в Москве есть такие специалисты, что любую информацию вытянут, причем разговорами докопаются до всего. Я знаю, в первые дни мне с ними часто приходилось общаться, мою жизнь для личного дела изучали. Да и потом с ними частенько встречался.
– Тебе будут задавать много вопросов, и, возможно, ты встретишься с кем-то из правительства страны. Или с товарищем Сталиным, или, что вероятнее, с товарищем Берией. Лаврентий Павлович вполне нормальный человек, бояться его не надо, я с ним чаще всего общался, жёсткий и прагматичный хозяйственник, но всё же человек тоже хороший. Конечно же, возникнет вопрос, когда они умрут. Это почему-то всем интересно. Передай. Товарищ Сталин умер в марте тысяча девятьсот пятьдесят третьего года на Ближней даче в результате инсульта. Он перенёс множество инсультов, этот добил его. Было несколько версий причин его смерти, мол, специально не вызывали врачей, когда нашли его лежащим на полу, чтобы точно не выжил. Многие считают виновником его гибели Хрущёва, который и занял пост главы государства. Я склонен этому верить. Товарищ Берия отсутствовал, по прибытии, естественно, напряг врачей, но было поздно, не вытянули. Паралич одной стороны тела и смерть. Потом около двух месяцев Лаврентий Павлович руководил страной, но в результате переворота товарищ Берия был арестован и казнён, инициатор переворота Хрущёв занял пост главы государства. Это и привело к развалу Советского Союза. В перевороте участвовал маршал Жуков, именно он со своими генералами арестовал Берию на заседании Политбюро. Дальше информация будет в следующем письме. А теперь давай повторим…
Вот так мы шли и повторяли. Лишь раз на полчаса встали на привал отдохнуть, после чего продолжили движение. Бойцы тактично не подходили к нам, слышать, что я говорю Ольге, им не следует, но и сами не расспрашивали о войне, как она шла, хотя им явно было интересно. О том, что немцы дойдут до Москвы, они были в курсе, я уже говорил, о других сражениях и боях им было неизвестно. Кстати, во время привала Бабочкин рассказал мне, что происходило на месте стоянки мангруппы, пока я был заперт. Всё же договориться, кто будет командиром, капитаны не смогли. Михайлов отказался подчиняться обоим и, собрав вокруг себя бойцов и командиров, начал действовать. С ним ушла часть сил, все миномётчики. Куда, не известно, стемнело. Это всё, что знали бойцы. Кстати, самоходки не было, Михайлов забрал её, сделав своей командирской машиной. В лагере осталась часть тылов, пограничники, ну и пришлые. Мангруппа развалилась куда быстрее, чем я думал.
Ближе к обеду прибежал проводивший разведку Бабочкин с сообщением:
– Товарищ старший лейтенант, там лес заканчивается. Дальше поле, и по нему дорога вьётся.
– Есть кто?
– Пустая.
– Нужно посмотреть.
Чуть дальше был ручей. Ольга и Лосев пошли умыться и постирать некоторые находки, а мы с Бабочкиным прошли к опушке. Скинув плотно набитый и тяжёлый сидор, я забрался на дерево с помощью бойца и стал внимательно осматривать пустое на вид поле, где сквозь пшеницу действительно вилась дорога. Техники на ней действительно не было, но я заметил оптический блик и, присмотревшись, в двухстах метрах от опушки приметил замаскированный окопчик с пулемётом. Кажется, там была немецкая копия «максима» – МГ-08. Это заставило задуматься. Припомнив на входе в лес снесенный пост немцев, усиленный пушкой, я сложил увиденное как два и два. Похоже, немцы загнали в лес крупные советские соединения и, блокировав, держали их в окружении. Ну, не знаю, где эти соединения находятся, тут с пяток армий может затеряться, но то, что теперь нам покинуть лес сложно, это факт.
Обнаружив один пост, я стал выискивать следующий, мне нужно узнать расстояние между ними, однако ни слева, ни справа я его не обнаружил. Пришлось переместиться метров на четыреста и снова лезть на дерево. Помогло. Не сразу, но обнаружил. Получается, между постами четыреста-пятьсот метров. Растянутая ниточка, это хорошо.
Когда я уже спустился и, обдумывая на ходу план ликвидации поста, внезапно услышал, что там, где оставил Смирнову с ординарцем, вдруг хрустнул выстрел. Держа оружие наизготовку, мы рванули туда и появились как нельзя вовремя. Восемь бойцов во главе со старшим сержантом, держа Ольгу и Лосева на прицеле, потрошили наши мешки, судя по заморённому виду, их явно интересовало продовольствие.
– Стоять, не двигаться! – направив ствол автомата на гостей, резко приказал я. Рядом Бабочкин, встав на одно колено, также держал их на прицеле. – Опустить оружие! Командир, ко мне. Живо!
Всё же разобрались. Пока бойцы жадно, не жуя, глотали тушёнку из всех наших шести банок, сержант и описал мне, кто он и откуда. Все бойцы, включая их командира, были из одного разведбата. После окружения их корпуса в этом лесу было несколько попыток прорыва, которые ничего, кроме
