– Вы сможете. Я же говорил, у вас будет уникальное оборудование. Еще вопросы?
– Я отказываюсь, – взлетела и опустилась коса над лысой головой. Гюрза встал и вскинул рюкзак на плечо.
– Гюрза, тебе вдруг не нужны деньги? – Головастик, сняв очки, протирал их с таким усилием, будто пытался выдавить толстые стекла.
– Это слишком большие деньги для меня. И от них разит падшими. Что-то здесь не то… Такие деньги за смерть какого-то удачливого ходока не платятся. И почему в Москве? Таманцы на выходе с ним сделают что угодно, в чем смысл? Вы что-то недоговариваете, а я все еще надеюсь уйти на покой. Как все люди. И пожить в свое удовольствие, а не оставить родственникам наследство. Не заслужили.
– Он уже пытался выйти, – вмешался Мустафа. – Стрельцов уже пытался, и таманцы не смогли его остановить. Семеро погибли, а Стрельцов вернулся в Москву. У него нет спецподготовки, но, судя по записям видеокамер, он очень быстр, невероятно везуч и был смертельно ранен.
– Что значит «был»? – занервничал Дацик.
– Это значит, что сейчас его раны перестали быть смертельными.
– Значит, у него был артефакт от падших. Он вооружен? – Кажется, Зингера мало заинтересовал тот факт, что, оказывается, раны могут быть смертельными и одновременно не приводить к смерти.
– Керамический пистолет, две обоймы.
– Негусто. Может, его уже достал кто-то без нас? – Гюрзе явно не хотелось в Москву.
– За ним следят, он жив и, по последним данным, находится в сотне метров от Периметра.
– Когда едем на базу? – Энерджайзера этот разговор уже начал доставать.
– Прямо сейчас.
Когда мини-вэн, припаркованный у ресторана, тронулся в сторону развязки, он проседал, как и положено вести себя тяжелогруженым автомобилям. Мустафа и пятеро его крепких гостей весили не меньше семисот килограммов.
Сергей Николаевич с ними не поехал. Пошел пешком. Он никогда бы в этом не признавался, но это был тот редкий случай в его практике, когда ему не хотелось быть с группой. И дело не в том, что каждый из этой пятерки был в списке разыскиваемых. Надо бы радоваться, что бойцы его службы останутся по эту сторону Периметра.
Сергей Николаевич, которого на самом деле звали совершенно иначе, остро чувствовал желание демобилизоваться. По крайней мере он сделал все, что мог. У Стрельцова будет шанс.
Сергею Николаевичу повезло. Мало кому из профессионалов выпадает удача умереть в тот момент, когда он осознает, что сделал все, что было в его силах. В последний момент службист даже успел заметить блик оптики.
Глава двадцатая
Муравей на цевье
Иногда свобода – это возможность просто закрыть за собой дверь на ключ.
Шесть комнат с кондиционерами, мини-барами и кроватями king-size, общая столовая с огромным столом. Ни двухъярусных коек, ни дневального на тумбочке. Им нужно было провести здесь всего два дня, но казарма остается казармой, даже если она честно заслуживает трех звезд.
За стеклопакетом беззвучно шла рота – огромной гусеницей, не чувствующей ни себя, ни того, что вокруг. Бойцы возвращались с караула в казармы, маршировали с закрытыми глазами, судя по раскрывающимся и закрывающимся в такт ртам, умудрялись тащить за собой строевую песню. Лис не выдержал и открыл непроницаемое окно. Так и есть – «По долинам и по взгорьям» рокотала, отражаясь от брусчатки, рассыпалась по сторонам – знай, кто идет.
Давно нет СССР, но не изменилось ничего. С расстояния в двести метров уже не понять, что за форма, – уже давно не пришивают блестящие пуговицы на китель, и не разобрать, что на погонах, нет под горлом белой линии «подшивы», вместо пилоток раскачиваются козырьки кепок… все равно все так же тянут носок, и правая рука замерзла у ремня автомата, а левая рубит воздух. Все так же все сводится к тому, чтобы взять новобранца, сломать, сплющить, чтобы потом из почти уже мертвых кусков собрать новое, послушное, чтобы вот так – с закрытыми глазами двигалось в нужном направлении, двигалось, не замечая потерь, с остервенением зомби вгрызаясь в каждого, кто попытается его остановить.
Над плацем, как же без него, – флаг. Прожектор освещает его снизу вверх, чтобы из любой точки было видно. Чужие цвета и незнакомый герб. Центральная республика – название напоминало что-то африканское, и это было правильно.
Весь день инструкторы сменялись один за другим. В них вбивали знания. Как выжить, как не нарваться. Куда нельзя, а куда еще опаснее. Откуда не возвращался никто, а где кто-то все же выжил.
Ненужное. Инструкторы – эксперты по статистике, по скудным отчетам патологоанатомов, специалисты по тому, как оббежать опасность за километр, как закопаться в глубину и в глубине этой выжить до тех пор, пока не откопают. Из полезного – только карты. С пометками, кто, где и когда закончил маршрут. И даже с редкими проверенными тропками. Лис не доверял электронике, распечатал. Спрятал во внутренний карман. Так оно надежнее.
Из важного – оружие и обереги. Лис прикинул стоимость – появился соблазн уйти вместе с этим богатством. Он, конечно, держал в руках такие суммы, но это всегда были чужие деньги.
