скал и застали самый разгар схватки между родом бродников и жуткими порождениями зла. К счастью, наблюдали за ним издалека, с удаления в десяток перестрелов. Там, на изгибе ущелья, из глубины гор быстро ползла очень странная уродина: без лап, на длинных подкладках, рождающихся впереди и уползающих под брюхо, с единственной головой размером с треть туловища и толстым, с человеческую голову, очень длинным носом.
Навстречу уродине спорхнули сразу три дракона — но тут совсем уже издалека, из-за спины демонического порождения, раздался грохот, сверкнули молнии, сноп огня врезался в грудь одного огнедышащего воина, порвал крыло другому, нанес глубокие раны третьему. Остальные летающие воины разумно отвернули с открытого места, скрылись за скалы и полетели к опасному врагу вокруг. Как назло, в небе появилось несколько летучих тварей — схватка назревала тяжелая.
— Я сам! — пообещал один из волотов, приподнял щит и зашагал по прогалине, помахивая дубиной.
Нос уродины дохнул огнем и дымом, по ушам ударил упругой волной оглушительный гром — щит великана дрогнул, откачнулся назад и угодил верхним краем хозяину в лицо. Волот попятился, ревя от ярости, снова двинулся вперед. Нос уродины опустился вниз, под щит.
— Ноги-и!!! — не выдержав, закричал Атрамир, но его предупреждение запоздало — пущенная уродиной молния угодила в ступню великана и превратилась в кровавую вспышку, разбросавшую в стороны кости и мясо. Гигант, закричав, упал. Его щит, оставшись без поддержки, бухнулся вперед, накрывая собой кошмарное порождение демонов.
Между тем еще дальше в ущелье шла жестокая схватка: оттуда доносился грохот, туда падали струи огня, во все стороны разлетались стремительные огненные молнии. Щит шевелился — уродина под ним явственно пыталась выбраться. Воины рода бродников, подобравшись ближе, вскинули луки, принялись метать стрелы в только им видимых врагов.
Волот бросил свой щит поверх щита сородича, закапывая жутковатого демона, помог подняться тяжелораненому, истекающему кровью товарищу, перекинул его руку себе на плечо и повел несчастного к травяному ущелью.
Поток молний внезапно опустился, хлестнул по бродникам, в мгновение ока сметя полтора десятка из них. Воины прыснули в стороны, прячась за деревья и скалы, но метать стрелы от того не перестали. На прогалине, совсем далеко, стала видна еще одна ползущая вперед уродина. Ее нос окрасился дымом.
Внезапно сзади и слева что-то вспыхнуло — Атрамир ощутил страшный удар, швырнувший его о скалу, упал на землю и сразу вскочил, так и не поняв, что случилось. Виски ныли, глаза болели, лицо было влажным. Он потряс головой, оперся рукой о стену. Волхва слегка качало, в ушах звенело, во рту растекалось что-то кислое и едкое. А вокруг, тут и там, лежали воины. Многие шевелились, иные — нет.
— Целитель! — закричал Избор, опустившийся рядом с Сусеком.
Атрамир оттолкнулся от стены, подошел к нему, наклонился, провел рукой над телом:
— Он в беспамятстве… — Молодой волхв пошлепал мальчишку по щекам, приводя в чувство, отступил к другому раненому, вытянул боль из кровоточащей ноги, быстро перетянул ее веревкой, перебрался к третьему, быстро встряхнул его. Столь важное дело заставило трудиться быстро. Четвертый раненый, пятый… Еще трое воинов оказались мертвы. Среди них — мудрый Тамислав, старый, многоопытный волхв. Похоже, теперь Атрамир остался в роду единственным целителем…
Неужели все это могло сотворить не такое уж большое, совсем малое колдовство, от которого в камне осталась лишь маленькая ямка в два шага шириной да слабый кислый дымок?
Только теперь Атрамир начал понимать, почему далекие предки тридцать веков назад предпочли Врата и постоянные жертвы из крови невинных людей великой битве с исчадиями зла. Оказывается, демоны были невероятно смертоносны и жестоки. И непостижимо сильны…
Целитель глянул вдоль прогалины. Там, вдалеке, нос уродины опять вытолкнул облако дыма, и молодой волхв невольно закрыл глаза… Сердце стукнуло последний раз и остановилось.
Но вражеское заклятие громыхнуло не рядом, а где-то вдалеке. Атрамир с облегчением вздохнул, сердце застучало часто-часто, словно у птички.
— Сюда!!! — закричал Ратибор, потерявший где-то свой рысий плащ. Он тащил под мышки окровавленного Премила через прогалину.
— Давай! — Целитель перекинул себе через плечо руку дяди Мирбуда, повел его к синей горе с четырьмя слюдяными прожилками, укрылся за ее углом. Следом, подтащив еще двух раненых, добрались и Избор с Сусеком. Остальные воины прикрывали раненых щитами либо держали наготове луки.
Опустив Мирбуда, Атрамир выглянул на прогалину.
Бродники еще держались, хотя и очень сильно поредели. Закопченные уродины водили своими носами, но больше дымами не плевались, молнии тоже не мелькали, однако грохот продолжался, воины падали, стрелы летели в цель.
— Подмоги не будет, — вспомнил молодой волхв, глядя на Ратибора. — Что делать?
— Демонов оказалось больше, нежели мы думали, — признал вождь. — Надобно выносить раненых к своим. Да и самим возвертаться.
Спорить с этим никто не стал.
— Куда идем?
— Туда! — решительно указал прямо на гору Ратибор. Сняв с пояса метательную палицу, воин раскрутил ее в три оборота, отпустил… И слюдяная стена звонко рассыпалась на кусочки.