Уннар пожал плечами.
— Была красивой, — промолвил он. — Теперь просто мертвая. Кстати, молодежь, излишняя красота привлекает ненужное внимание, так что нечего завидовать.
— Мы не завидуем, — возразила Шейди. — Мы это…
— Восхищаемся, — сказала Виллет.
— Кстати, я не помню ее среди тех, кто приходил пообщаться с нами, — заметил Уннар.
«Забудьте о ней, — попросила песенка. — Она — неправильная. Ее тут не может быть. Думайте лучше о своей столице».
— А почему нам нельзя о ней думать? — спросил Уннар.
«Я не знаю… — откликнулась песенка. — Просто — боюсь… Боюсь, что это принесет вам несчастье… А вы — гости Владык… С вами не должно случаться несчастий».
— Мы же не собираемся возвращаться и лезть к ней в гробницу, — фыркнул Уннар. — От того, что мы о ней думаем, беды не сделается.
«Если бы я знала — повела бы вас другой дорогой, — покаянно промолвила песенка. — Тогда бы вы ее не увидели».
— Ну, что ж теперь поделаешь, — заметила Эссиль.
«Вам не нужно было смотреть. Почему вы мне не поверили? Неужели вы и сейчас подозреваете меня, Владык и это место?»
— Наверное, — виновато вздохнула Эссиль. — Мы, видишь ли… живем в очень сложное время… Если не быть настороже, просто не выживешь.
«Но если кто-то дает честное слово?» — удивленно прозвенела песенка.
— То лучше его пристукнуть, пока он не успел соврать еще раз, — пробурчал Уннар.
«Как это ужасно — жить в таком мире, как ваш», — огорченно промолвила песенка.
— А в вашем мире совсем не лгали? — спросила Эссиль.
«Только темные маги, ложь — это их искусство», — последовал ответ.
— А если надо, к примеру, обмануть врага? — спросил Уннар.
«Зачем его обманывать? Врагов не обманывают, с ними сражаются и убивают», — ответила песенка.
— Вот для того, чтоб убить, и нужно сперва обмануть, — сказал Уннар.
«Это нелепо, чтобы убить, нужно совершенствовать свое боевое искусство и превзойти врага, — заметила песенка. — А если искусство врага выше — какой он тебе тогда враг?»
— Оригинальная идея, — недоуменно и возмущенно фыркнул Уннар. — А если он уже стал моим врагом? Что мне, попросить его подождать, пока я наберусь силы и мастерства?
«Кто же станет сражаться с более слабым? — удивилась песенка. — Ни один воин не решится запятнать себя подобным позором!»
— Понятно, — сказал Уннар. — Если его искусство выше, он сочтет меня недостойным, а я и подумать не посмею, пока с ним не сравняюсь. Неплохо у вас, должно быть, было в эти ваши прежние времена… Хотя… я бы наверняка остался без работы…
«Ты такой смешной, тебя бы задаром кормили», — прозвенела песенка. Тревоги и сомнения, кажется, оставили ее. Да и отошли от того странного места уже изрядно.
Появившихся вампиров возглавлял лично иерарх.
«Сам притащился», — с раздражением подумал маг, глядя на своего соратника.
Тот ответил ему непроницаемым взглядом и отвесил безукоризненный поклон.
«Это только показалось, или во взгляде проклятого вампира и в самом деле мелькнула искорка юмора?» — подумал Эйх Шенред.
Маг иногда забывал, как он выглядит, особенно когда был занят чем-то важным, но окружающие-то видели его постоянно. Это нелепое женское тело… Вот и сейчас. С одной стороны — откуда у иерарха юмор? Он еще более мертв, чем все окружающие его твари, чем те, из кого он выпивает жизнь, чтобы владеть силой, он мертв так давно, что и представить страшно… Но… даже он… Не может же он не видеть, как это нелепо, по-идиотски смотрится!
«И веселится, дохлая тварь! Наверняка веселится!»
Маг напомнил себе, что с некоторых пор он и сам — покойник. И ответил на вежливый поклон иерарха своим столь же безукоризненно вежливым. В конце концов, он не только маг, в его жилах течет королевская кровь, он не может оказаться хуже какого-то вампира…
Только поклонившись, он сообразил, как потешно должен смотреться мужской придворный поклон в исполнении фигуристой дамы.
— Затруднения? — спросил иерарх. В его глазах определенно таились искорки смеха.
— Возможно, — ответил маг, старательно сдерживая раздражение. — А может, и нет. Это место требует Ключа. Наши беглецы
