Они сошлись у стола, и Нидек снова пожал ему руку.
— Молодым суждено открывать Вселенную заново, — сказал он. — И они принесут эту новую Вселенную нам, как их дар.
— Но иногда молодые совершают ужасные ошибки. Молодые нуждаются в мудрости старших.
Нидек улыбнулся.
— И да, и нет, — сказал он. А потом процитировал де Шардена, те слова, которые произнес Ройбен совсем недавно. — «Зло неизбежно возникает в ходе творения, идущего во все времена».
И вышел, а Артур Хаммермилл ринулся следом за ним.
Саймон пребывал в форменном приступе гнева. Попытался усадить Ройбена обратно в кресло.
— Ты знаешь, что твоя мать хочет, чтобы ты повидался с этим врачом, и, честно говоря, я думаю, у нее есть на то причины. — Он готов был разразиться пространной лекцией и допрашивать Ройбена. Все прошло не так, как надо, им надо еще все обговорить, нет, все совсем не так, как должно было быть. — И тебе следует немедленно позвонить матери.
Но Ройбен знал, что одержал победу.
А также прекрасно понимал, что не имеет возможности что-либо разъяснить Саймону, как-то его успокоить, утешить. Так что прямиком направился в соседнюю комнату, чтобы забрать Лауру и уехать.
Когда он вошел туда, то увидел Нидека. Тот стоял рядом с Лаурой, держа ее правую руку обеими своими, и тихо, доверительно разговаривал с ней.
— …вам более никогда не будет угрожать опасность подобного вторжения.
Лаура тихо поблагодарила его за его заверения. Она была слегка шокирована.
Улыбнувшись Ройбену и слегка поклонившись Лауре, Нидек немедленно вышел в коридор со множеством темных деревянных дверей.
Как только они оказались одни в лифте, Ройбен обратился к Лауре.
— Что он тебе сказал?
— Сказал, что был исключительно рад встрече с тобой, — ответила она. — Что ему стыдно за поступки его друга, что к нам больше никогда и никто не придет так, как пришел он, что…
Она умолкла. Выглядела она несколько потрясенной.
— Это же Феликс, так ведь? Этот человек и есть самый настоящий Феликс Нидек.
— Несомненно, — ответил Ройбен. — Лаура, мне кажется, я выиграл этот бой, если это вообще был бой. Думаю, мы все выяснили.
Они отправились в ресторан, чтобы поужинать, и по дороге он подробно, насколько мог, пересказал их разговор.
— Он явно был искренен с тобой, — сказала Лаура. — Он ни за что не стал бы разговаривать со мной, успокаивать меня, не будь он искренен.
Она невольно поежилась.
— И, возможно, он знает все ответы на все вопросы и искренне желает поведать тебе все, что ему известно.
— Будем надеяться, — ответил Ройбен. Он едва мог сдержать охватившие его радость и чувство облегчения.
Они приехали в кафе на Норт-Бич задолго до обычного времени ужина и без проблем нашли себе столик у стеклянных дверей. Дождь ослаб, просвечивало голубое небо, добавляя радости к хорошему настроению Ройбена. Несмотря на холод, люди сидели за уличными столиками. Авеню Коламбус, как всегда, была полна машин. Город выглядел ярким и свежим, вовсе не тем мрачным ночным призраком, от которого он сбежал.
Ройбен был опьянен успехом и не скрывал этого. Будто проблеск голубого неба среди дождя, так он это чувствовал.
А когда снова подумал о том, как Феликс стоял, держа в руках руку Лауры, разговаривая с ней, то едва не расплакался. Он гордился ею, гордился тем, как прекрасна она была тогда, в простых серых шерстяных брюках и свитере, подтянутая, ухоженная и блистающая. Она, как обычно, перевязала седеющие волосы у шеи лентой, а на прощание ослепительно улыбнулась Феликсу.
Ройбен с любовью глядел на нее.
Ройбен заказал обильный ужин итальянской кухни — салат, суп минестроне, каннелони, телятину и багет.
Хрустел салатом, продолжая пересказывать Лауре свой разговор с Нидеком, когда пришла эсэмэска от Селесты. «SOS. Это касается нас».
«Рассказывай», — ответил он.
«Мы еще вместе или как?» — спросила она.
«Главное, чего я хочу, так это того, чтобы мы остались друзьями», — набрал он большими пальцами.
Если это грубо, жаль, очень жаль, но он должен был сказать это. Было бы совершенно нечестно по отношению к ней оставлять все как есть.
«Значит ли это, что ты не ненавидишь меня за то, что я с Мортом?» — написала она.
«Я рад, что ты теперь с Мортом», — ответил он. На полном серьезе. Он знал, что Морт будет рад этому. Наверняка. Морту всегда нравилась Селеста.
