– Я слушал записи тех видений, что посещают светлорда Далинара. Думаю, тебе следует сделать то же самое. Сдается мне, ордена Сияющих рыцарей состояли не только из собственно рыцарей.
Каладин окинул взглядом Четвертый мост и неожиданно для самого себя улыбнулся. Он запихнул подальше боль потерь – по крайней мере, на время.
– Интересно, – тихонько проговорил он, – что случится с алетийским обществом, когда целая компания бывших рабов вдруг обзаведется светящимися шкурами.
– Не говоря уже о твоих глазах, – хмыкнув, заметил Тефт.
– Глазах? – переспросил Каладин.
– А ты не видел? Ох, что ж я чушь несу! На равнинах нет зеркал. Твои глаза, сынок. Бледно-голубые, как спокойная вода. Светлей, чем у любого короля.
Каладин отвернулся. Он надеялся, что глаза сохранят цвет, данный ему при рождении. То, что они все-таки изменились, заставило его смешаться. Тут же появились тревожные мысли. Он не хотел верить, что у светлоглазых был хоть какой-то аргумент для обоснования угнетения.
«Его и нет, – подумал он, заряжая самосветы в фонарях, как велел Сигзил. – Возможно, светлоглазые правят из-за похороненного в недрах памяти воспоминания о Сияющих. Но одно лишь то, что они немного похожи на Сияющих, не означает, что им должно быть позволено всеми командовать».
Буря бы побрала этих светлоглазых! Он…
Он теперь один из них.
Пошло все в бурю!
Он призвал Сил в облике меча, следуя указаниям Сигзила, и использовал ее в качестве ключа, чтобы запустить фабриаль.
Шаллан стояла у главных ворот Уритиру, глядела вверх и пыталась его постичь.
Внутри, в большом зале, эхом разносились голоса, и фонари мотались туда-сюда, пока люди изучали его. Адолин руководил этим предприятием, в то время как Навани занялась устройством лагеря, чтобы позаботиться о раненых и оценить запасы. К несчастью, они оставили бо?льшую часть припасов и вещей на Расколотых равнинах. К тому же путешествие через Клятвенные врата оказалось не таким легким, как Шаллан поначалу предположила. Каким-то образом переход осушил бо?льшую часть самосветов, что были у мужчин и женщин на плато, включая фабриали Навани в руках инженеров и ученых.
Они провели несколько испытаний. Чем больше людей перемещалось, тем больше требовалось света. Похоже, буресвет сам по себе, а не только самосветы, в которых он содержался, должен стать ценным ресурсом. Им уже приходилось экономить самосветы и фонари, чтобы осмотреть здание.
Мимо прошли несколько письмоводительниц с бумагами, для зарисовки карты исследований Адолина. Они коротко и неловко поклонились Шаллан и назвали ее «светлость Сияющая». Она все еще не обсудила с женихом то, что с ней случилось.
– Это правда? – спросила Шаллан, запрокидывая голову и глядя на стену огромной башни, стремившейся к синим небесам далеко в вышине. – Я одна из них?
– Ммм… – прогудел Узор, разместившийся на ее юбке. – Ты близка к этому. Еще надо произнести кое-какие слова.
– Что за слова? Какой-то обет?
– Светоплеты не дают обетов, кроме первого, – пояснил Узор. – Ты должна произнести правдивые слова.
Шаллан еще некоторое время глядела в небеса, после чего повернулась и пошла обратно в их импровизированный лагерь. Здесь не было Плача. Она не знала, в чем причина: в том ли, что они оказались выше дождевых облаков, или в том, что погодные закономерности теперь не действовали из-за появления странных Великих бурь.
В лагере люди сидели на камнях, разделенные по сословиям, и дрожали в мокрой одежде. Дыхание Шаллан превращалось в облачка перед ее лицом, хотя она вдохнула буресвет – лишь чуть-чуть, – чтобы не чувствовать холода. К несчастью, здесь почти не из чего было разводить костры. На просторном каменном поле перед городом-башней обнаружилось очень немного камнепочек, да и те малюсенькие – меньше кулака. Для костра их не хватало.
Поле окружали десять плато, напоминающих по форме колонны, вокруг которых вились спиральные лестницы. Клятвенные врата. За ними простирался горный хребет.
Кое-где ступени покрывал крем, и его потеки виднелись по границам открытого поля. С тем, что было на Расколотых равнинах, и не сравнить. В здешних высотных краях, дожди, видимо, редки.
Шаллан подошла к границе каменного поля. Пропасть с отвесными стенами. Если Нохадон действительно пришел в этот город пешком, как утверждалось в «Пути королей», тогда его дорога включала покорение крутых вершин. Пока что они не обнаружили иной дороги вниз, кроме как через Клятвенные врата, – и даже если она существовала, путешественник оказался бы в большой опасности посреди гор, в неделях пути от цивилизации. Исходя из положения солнца над горизонтом, ученые поместили их близко к центру Рошара, где-то в отрогах возле Ту-Байла или, возможно, Эмула.
Отдаленное расположение делало город невероятно защищенным, если верить Далинару. Еще это вполне могло означать, что они отрезаны от всего мира. А это, в свою очередь, объясняло, почему на Шаллан странно таращились. Попытки использовать другие осколочные клинки ни к чему не привели; ни один не смог запустить древний фабриаль. Шаллан в буквальном смысле слова была их единственным способом покинуть эти горы.
