Слова сияния

ближнем бою толку от него бы меньше, чем от камня.

Когда в голове прояснилось, Адолин подобрал меч и побрел прочь. Он выбросил клинок из окна – уронил на выступ на одной из террас внизу, предназначавшийся, видимо, для декоративных растений. Там, скорее всего, меч будет в безопасности.

После этого у него хватило ума отрезать манжеты, стереть меловые отметки на стенах собственным клинком и уйти как можно дальше, прежде чем отыскать один из разведывательных отрядов и притвориться, что он давно уже находится именно в той части башни.

Далинар наконец-то совладал с запорным механизмом и налег на металлическую дверь в конце лестницы. Дверь здесь была устроена прямо в потолке, и ступени упирались в нее.

Люк отказывался открываться, хотя был не заперт. Далинар смазал части механизма. Почему он не работает?

«Ну разумеется, крем», – сообразил великий князь. Призвав осколочный клинок, он сделал несколько быстрых надрезов вокруг люка. Потом, хоть и не без усилий, сумел его откинуть. Перед Далинаром открылся путь на самую вершину города-башни.

Он улыбнулся, ступив на крышу. Пять дней исследований завели Адолина и Навани в глубины Уритиру. А вот Далинара все время тянуло наверх.

Для такой громадной башни крыша была, в общем-то, относительно невелика, и не так уж много на ней оказалось крема. На подобной высоте во время Великих бурь редко шли дожди, и все знали, что крем на востоке гуще, чем на западе.

Буря свидетельница, до чего же высоченное местечко! Пока Далинар ехал к вершине в фабриалевом лифте, который обнаружила Навани, у него несколько раз закладывало уши. Она что-то рассказывала про противовесы и сопряженные самосветы, – судя по тону, ее восхищала технология древних. Князь знал только то, что ее открытие позволило избежать подъема по сотне с лишним лестничных пролетов.

Далинар подошел к краю и посмотрел вниз. Каждое кольцо башни было чуть шире, предыдущего. «Шаллан права, – подумал великий князь. – Это сады. Наружные кольца предназначены для того, чтобы выращивать еду». Он не знал, почему восточная сторона башни, обращенная к Изначалью, была прямой и отвесной. Балконы там отсутствовали.

Черный Шип подался вперед. Хотя от огромной высоты подступила тошнота, ему все же удалось разглядеть десять колонн, вмещавших Клятвенные врата. Те, что вели на Расколотые равнины, сверкнули, и на вершине колонны появилась большая группа людей. Над ними развевалось знамя Хатама. По картам, которые послали ученые Далинара, Хатаму и остальным понадобилось меньше недели быстрого марша, чтобы добраться до Клятвенных врат. Когда армия Далинара преодолевала то же самое расстояние, они двигались очень осторожно, опасаясь атак паршенди.

Теперь, увидев эти колонны издалека, князь понял, что в Холинаре была одна из них. Она представляла собой возвышение, на котором построены дворец и королевский храм. Шаллан подозревала, что Ясна пыталась открыть там Клятвенные врата; заметки его племянницы гласили, что Клятвенные врата в каждом из городов были крепко заперты. Только те, что на Расколотых равнинах, остались открытыми.

Шаллан надеялась вычислить, как использовать другие врата, хотя пока все проверки результата не давали. Если у нее получится их запустить, мир намного, намного уменьшится. Если от него вообще что-то останется.

Далинар повернулся и посмотрел вверх, в небеса. Тяжело вздохнул. За этим он и забрался на самую вершину.

– Ты послал бурю, чтобы уничтожить нас! – прокричал он, обращаясь к облакам. – Ты хотел скрыть то, кем становились Шаллан и Каладин! Ты пытался все закончить, прежде чем оно началось!

Тишина.

– Зачем посылать мне видения с приказами подготовиться, – продолжил Далинар, – а потом, когда мы покорились им, пытаться уничтожить нас?

Я должен был послать те видения, когда придет время. Всемогущий потребовал это у меня. Я не мог проявить непокорность, как не могу перестать насылать ветра.

Далинар перевел дух. Буреотец ответил. К счастью.

– Так видения были от него, а ты стал тем, кто выбрал, кому их посылать?

Да.

– Почему ты выбрал меня? – требовательно спросил Далинар.

Это не имеет значения. Ты действовал слишком медленно и потерпел неудачу. Буря бурь пришла, и спрены врага стремятся вселиться в древних. Все кончено. Ты проиграл.

– Ты утверждал, что являешься частью Всемогущего.

Я его… спрен, скажем так. Не его душа. Воспоминание о нем, сотворенное людьми, когда он ушел. Олицетворение бурь и божественного начала. Я не божество, а лишь его тень.

– Возьму, что дают.

Он хотел, чтобы я тебя разыскал, но твой народ принес моему лишь смерть.

– Что ты знаешь об этой буре и паршенди, что сорвались с цепи?

Буря бурь задумана давно. Сейчас огибает мир и несет с собой спренов. Коснувшись любого из древних, наделит его новой формой.