Митоз

Митоз залез в туннель и пополз вперед.

Многим Эпикам нравилось думать о себе как о хищниках, стоящих на ступень выше человека. Высшая ступень эволюции. Что за идиотизм. Эпики не превосходили людей. Если уж на то пошло, они были менее цивилизованными, больше следуя инстинктам. Ступень вниз.

Однако это не означало, что я не испытывал страха при виде надвигающегося на меня темного силуэта. Конечно, страшно, когда в бесконечном туннеле тебя преследует такой тип, а ты медленно истекаешь кровью.

— Сейчас ты мне скажешь всю правду! — пробормотал Митоз, подползая ближе. — Я вырву ее из тебя, человечишка. Я узнаю, как на самом деле умер Стальное Сердце.

В темноте я встретился с ним взглядом.

— Хочу поцеловать тебя! — заорал я. — Как ветер целует до-о-ождь!

Я вовсю распевал песню так громко, как только мог. До этого ее ставила Тиа, и мне удалось запомнить некоторые слова. Даже несмотря на такие пустяки, что меня душили, а потом еще и ранили.

Я слышал ее в детстве, она проигрывалась по радио раз за разом, и меня, как и почти всех остальных, уже тошнило от нее.

Митоз растаял прямо передо мной. Я остановился, глубоко дыша, в то время как второй клон пополз через таящую фигуру первого.

— Мило, — прорычал он. — Как долго ты сможешь петь, жалкий человечишка? Как ты себя чувствуешь? Я чую твою кровь. Она…

— Буду скучать по тебе, — прокричал я, — как солнце скучает по до-о-ождю!

Он растаял.

— Ты понимаешь, — сказал следующий клон, — что теперь мне придется убить всех в городе. Вдруг они услышали эти песни. Я…

Растаял.

— Хватит! — рявкнул следующий. — Ты…

Растаял.

Я продолжал, хотя с каждым убитым клоном мое пение звучало все тише и тише. Один из них нашел нож и стал передавать его по очереди. Нож не таял; он просто падал на пол трубы каждый раз, когда один из клонов умирал. Следующий поднимал его и продолжал ползти.

Каждый клон подбирался все ближе. Я переползал глубже в туннель, пока не почувствовал за спиной край. Труба поворачивала вниз к подземным улицам. Падение, однозначно, будет смертельным.

— Пристрелить тебя что ли, — произнес очередной Митоз. — Один раз уже подстрелил. Правда в этом случае я лишу себя удовольствия резать тебя на кусочки, когда ты будешь выкрикивать правду.

Я завопил очередную рифму, что оказалось плохой идеей, так как после того, как растаял этот Митоз, я обнаружил, что резко привалился к закругленной стенке маленького туннеля. Я уже начинал терять сознание.

Следующий Митоз выдернул нож из липкой массы и поднял его, по лезвию потекли остатки предыдущей копии.

Клон потряс головой.

— Понимаешь, я прошел классическое музыкальное обучение, — сказал он.

Я нахмурился. Он вдруг перестал говорить об убийствах, пытках и других интересных вещах.

— Что?

— Классическое обучение, — повторил Митоз. — В той группе я один хорошо разбирался в инструментах. Писал песню за песней, а что мы играли? Одни и те же идиотские риффы, одни и те же аккорды, снова и снова.

После его слов у меня в голове будто что-то щелкнуло, как это происходит с перегретым на огне попкорном. Но сейчас я не мог сконцентрироваться на мелькнувшей мысли; своей болтовней он отвлек меня и смог подобраться достаточно близко. Я запел. Слабо.

У меня оставалось не так уж много сил. Сколько прошло времени? Сколько крови я потерял?

Этот Митоз задрожал, но я запнулся, и он вернулся в нормальное состояние.

— Ты слишком слаб, никчемный человечишка, — проговорил Митоз. В его голосе звучали самодовольные нотки. — А теперь приступим к вопросам.

Он подполз ко мне, схватил за руку и резко дернул.

Больно. Каким-то образом во время всего бега и лазания по туннелю я не замечал боль. Шок.

Я находился в шоке.

И теперь эта боль, словно мощный взрыв, полностью накрыла меня, погрузив в пучину агонии. Я понял, что в состоянии еще издать звук, и закричал.

— Как умер Стальное Сердце? — спросил Митоз.

— Он умер от руки Эпика, — ответил я со стоном.

— Я так и думал. Кто это сделал?