Оба рухнули на землю. Вакс приостановился, вскинул пистолет и прицелился. Он не мог дать Кровопускательнице ни единого шанса использовать алломантию или ферухимию, в особенности если ошибся по поводу того, что она прямо сейчас использует олово. Выстрел в голову не убьет кандру, решил он, но замедлит. Надо было лишь позаботиться о том, чтобы не угодить в…
Охранники губернатора кучей повалились на Уэйна и Кровопускательницу. Держа Виндикацию дулом кверху, Вакс ринулся вперед – позади взметнулись ленты туманного плаща. Оттолкнувшись от гвоздей в полу, чтобы набрать высоту, перепрыгнул через пригнувшихся гостей вечеринки и приземлился возле группы сражавшихся с кем-то охранников.
Уэйн с наклеенной фальшивой бородой, ругаясь, как докер с мигренью, вырывался из рук пяти охранников, которые не давали ему подняться.
– Отпустите его! – крикнул Вакс. – Это мой заместитель. Где второй?
Охранники поднялись – все, кроме одного, который остался на полу. Из раны на животе текла кровь.
Вскинув голову, Вакс успел заметить человека в униформе официанта, который проталкивался к ближайшей внешней стене пентхауса. Вакс поднял Виндикацию и прицелился.
«Ты должен знать, – снова послышался хриплый голос Кровопускательницы, – что я была опечалена смертью твоей возлюбленной. Я была в ярости оттого, что пришлось так поступить».
Рука Вакса застыла. Лесси. Мертва.
«Проклятье, я это уже пережил!»
Вакс нажал на спусковой крючок, но Кровопускательница скользнула на пол. Пуля проделала дырку в окне. Швырнув стул в поврежденное окно, Кровопускательница разбила стекло и, когда Вакс снова выстрелил, выпрыгнула наружу.
С высоты двадцати с лишним этажей.
Вакс зарычал и бросился к окну. Уэйн его догнал, схватил за руку:
– Я буду держаться крепко, друг. Вперед.
– Останься. – Несмотря на кипевшую внутри бурю эмоций, Вакс заставил себя соображать. – Охраняй губернатора. Это может быть отвлекающим маневром, как и покушение, случившееся раньше.
И, стряхнув руку Уэйна, бросился в туман.
11
Для алломанта-стрелка падение было естественным состоянием. Внезапный момент ускорения – нутро сжимается, дух воспаряет. Свист ветра. Прохлада тумана на коже.
Вакс открыл глаза и увидел вертящееся белое на черном, пляшущий внизу туман, который словно звал его за собой. У всех алломантов была связь с туманом, но не всем удавалось познать сладостный азарт полета сквозь эту дымку. Или почти полного слияния с нею. В подобные моменты Вакс понимал Вознесшуюся Воительницу, Вин… Ее редко называли по имени. Его заменил почтительный титул – то же самое произошло с другими Спасителями.
«История мира», часть Слов Основания, утверждала, что Вин слилась с туманом. Приняла в себя, стала его хранительницей, и он сделался ее сутью. Как Выживший хранил тех, кто боролся, Вин хранила всех странствующих в ночи. Иногда Ваксу казалось, что он видит ее очертания в узорах тумана – хрупкую, с разметавшимися в полете короткими волосами, окруженную трепещущими лентами туманного плаща. Или это была всего лишь игра воображения?
Вакс выстрелил из Виндикации, всадил пулю в землю и оттолкнулся, чтобы остановить спуск. Приземлился на одно колено, ударившись о мостовую перед входом в вестибюль здания. Поблизости самые стойкие все еще ждали дозволения попасть на прием.
– Куда? – обращаясь к ним, крикнул Вакс. – Человек, упавший до меня. Куда он делся?
«Я же еще не убила твоего отца…»
Ржавь! Неужели она говорила об отце Стерис, его будущем тесте?[3]
– Здесь… здесь никого не было, – проговорил мужчина в черном костюме. – Только вот это. – Он указал на сломанный стул.
В отдалении завелся автомобиль и, неистово рыча, рванул прочь.
«Кровопускательница теперь может быть алломантом-стрелком, – размышлял Вакс, бросаясь на звук в надежде, что это она. – Но тогда ей не
