рисковать, кто-то не соглашался. Меня поразило другое: невеста императора на равных участвовала в обсуждении, вела себя, как взрослая женщина, знакомая со спецификой работы тайных служб.
– Наконец-то сообразила! – устало вздохнула Полета. – Сколько процентов разговора с Иденом и Константином разобрала? – Девушка, разом став собранной и сосредоточенной, мастерски установила защиту от прослушивания и села на диванчик рядом со мной.
– Пятьдесят, наверное. – Я смотрела на новую, взрослую Полету, мысленно собирая кусочки пазла из эха прошлого. Выходило, что она или работала в тайной службе, или работает. И она беспокоится не только за императора, но и за Идена.
– Ого! А если бы ты попала в кабинет императора?
– Семьдесят, если прошлое не затерто. – Я не понимала восторга девушки.
Да, за двадцать лет я научилась хорошо работать с прошлым, думаю, лучше многих магов моего направления, но не настолько, чтобы смотреть на меня блестящими от восхищения глазами.
– Иден был прав.
– В чем?
– Если ты не чувствуешь следов магии, которой затирали прошлое, – Полета задорно тряхнула головой, – ты его слышишь.
Я недоверчиво покачала головой.
– Прошлое императора затирается сразу, поэтому я решила с тобой встретиться.
Полета чего-то недоговаривала. Я не настаивала. Чем меньше знаешь об артефактах, которыми пользуются сильные мира сего, чтобы защитить себя, тем безопаснее. В том, что мои способности мага эха – единственная причина нашей встречи, я сомневалась.
– Что ты знаешь о провидцах? – Полета в очень знакомой манере перескочила на другую тему.
И я окончательно убедилась, что она хорошо знакома с Иденом, настолько, что даже переняла часть его привычек. Прежде чем ревновать, я решила разобраться. Рикард, например, тоже иногда говорил в фирменной манере палача. Не устраивать же им теперь сцены из-за этого.
– Будущее изменчиво. – Ответа от меня Полета не дождалась и решила рассказать сама. Отлично! Потому что я не представляла, при чем тут будущее и я, маг прошлого. – А еще его сложно увидеть. Обычно это некие символы. Чем сильнее провидец, тем их больше. Иногда это образы.
Это я знала и ждала продолжения лекции. Очевидно, это как-то связано с тем видением, о котором девушка говорила императору.
– Иногда несколько провидцев видят одного и того же… человека.
Я? В ответ на мой полный недоумения взгляд Полета невесело улыбнулась и кивнула.
– Тебя видели. Мой наставник и я. Скоро в столице может случиться много малоприятных вещей… или не случиться. Но в любом случае ты будешь в них участвовать.
Это не новость. Меня в эти события втянули практически с рождения. Зря я считала, что у провидцев все намного проще, чем у магов эха прошлого. Если императорский провидец не может полностью просчитать события, то у Лисбет не было шансов.
– Иден собирается заменить на маскараде Арвида, – вздохнула Полета, глядя на меня пристально, цепко, с подозрением.
– Император не согласился. – Я не стала заострять внимание на откровенной лжи девушки – видела, что меня проверяют, потому что беспокоятся за Идена. – Я все равно хочу помочь. Иден ведь будет на маскараде в любом случае. Я белый феникс, моя помощь не будет лишней.
По лицу Полеты поняла: зря надеялась, что девушка поможет уговорить Идена. Кажется, я только что обзавелась еще одним добровольным защитником. Провидицей со средними способностями. Но только ли провидицей?
Заметив, что я задумчиво ее разглядываю, прикидывая, кем может быть невеста императора на самом деле, Полета открыто улыбнулась и, махнув рукой, хмыкнула:
– Не мучайся! Я темный феникс. Иден был моим наставником до того, как стал палачом.
Третий темный за несколько дней. А еще четыре столичных палача: и второй, и третий телохранители, которые будут следовать или уже следуют за будущей императрицей. Думается мне, слухи, что оба рода темных почти вымерли, сильно преувеличены.
– Иден мне как второй отец. Извини, что устроила представление. Я не поверила, когда Арвид сказал, что Иден засиял. А у тебя такая маскировка… Извини.
– Ничего. – Я прекрасно понимала императора, выбравшего Полету. Девушка была умна, очаровательна и умела признавать свои ошибки.
– Спасибо тебе за формулы твоего отца, – неожиданно поблагодарила Полета, поглаживая пока еще плоский живот. Теперь нашей девочке не придется уезжать. – Дотронулась до броши. – Птенцам нельзя носить такие артефакты. А я бы хотела, чтобы дочка росла с братом. Не важно, что ее будут считать приемной.
Невероятно! Я зачарованно потянулась к животу девушки, осторожно положила на плотную ткань корсета пальцы. Близнецы. Это же чудо! У нас и один птенец редкость, а чтобы два сразу… Немыслимо!
– У нас всегда так, или сразу двое, или первенец белый, а второй темный. – Два малыша? Да это же мечта! Полета накрыла второй ладонью мои пальцы. – Хоть какая-то компенсация от предков. Ведь дети у нас могут быть только от белого феникса, от истинной любви.