— Я нашел дорогу, идемте! — запыхавшись, произнес он. И опять глаза его устремились на Грэс, но на этот раз они не встретили ответа. Грэс стояла, выпрямившись и глядя в землю. Лицо ее было спокойно и задумчиво. Когда рабочие вскочили с песка и вся компания тронулась в путь вслед за Лори, она тихо продела ручку через руку старого ученого и шагнула вперед, полная все той же суровой задумчивости.
Мосье Надувальян вздохнул, дотащив до склада последнюю хрустальную чашу. Странное сжатие скалы, закрывшее разработку лэния, на нервы его подействовало очень мало. Гораздо больше нервировал его треск пропеллеров.
Так и теперь. Не успел он дойти до склада, как над Зангезуром опять зареяла точка. Спустившись вниз, она затрепетала и застрекотала над его ушами самым несносным образом, покуда не села, растопырившись, на площадку. В ту же минуту из нее выпрыгнули двое людей чистокровной английской наружности, если верить опере «Лакмеэ» и другим популяризациям английского гения среди восточных туземцев. То были мужчины и женщины одного роста, в полотняных цилиндрах, изобильно снабженных синей вуалькой и в длиннополых летних пальто. И мужчина, и женщина бряцали огромными лорнетами, висевшими вокруг шеи, и полевыми биноклями, заткнутыми за бело-розовые пояса. Попрыгав туда и сюда, по лужам, оврагам и кочкам Зангезура, они испустили несколько восторженных криков, натерли себе глаза и переносицу лорнетами и, наконец, приблизились к складу мосье Надувальяна.
— Ваш пароль? — тихо спросил мосье Надувальян.
— Мы мирные туристы в Зангезуре! — ответили оба в один голос, после чего Мосье Надувальян ввел их с большими предосторожностями внутрь своего склада.
Здесь было темно и затхло. Освещение давала лишь маленькая отполированная платиновая пластинка, на которую перебрасывался зеркалами свет из стеклянного купола. Баллоны, пустые и полные, стояли вокруг стен. Хрустальные чаши лежали на столе. Множество флакончиков валялось в корзине.
— Товар сильно возрос в цене, — пробормотал Надувальян, вынимая из корзины два закупоренных и запечатанных флакона и тотчас же опуская их в каучуковый баллон с водой, — два лота — пятьдесят тысяч фунтов стерлингов золотом.
— Черт возьми! — воскликнул турист. — Вы спятили!
— Ничего подобного, — отозвался армянин спокойно, — разработка засыпана. Это последний фунтик нашего минерала.
Туристы посоветовались друг с дружкой, тяжело вздохнули и вытащили из карманов битком набитые бумажники. Не менее тяжело вздохнул и Надувальян, принимая от них сумму, на которую он мог бы купить весь Зангезур.
— Ну и работа! — прошептал он, выпроваживая туристов за дверь. — Один улетает, другой прилетает, пилава не дадут доесть!
И точно. Не успел он докончить вздоха, как на площадку уселась новая стрекоза.
На этот раз оттуда выскочил итальянец. Он был в чесучовом костюме и блестящей шляпе. Сделав небольшую прогулку по окрестностям и нащелкав кодаком к великому удовольствию армянских галок немалое количество безвредных видов, он приблизился к роковому складу и распахнул пиджак. На нем была розово-белая жилетка.
— Пароль? — спросил Надувальян, выглянув в окно.
— Я мирный турист в Зангезуре.
— Войдите, — угрюмо ответил армянин, дожевывая хорошую ложку пилава и вытирая губы салфеткой, — войдите и соблюдайте осторожность. Воздух заряжен. Баллоны взрываются. Вам сколько надо?
— Пять фунтов! — жадно выпалил итальянец.
— Восемнадцать триллионов, двести восемь миллионов одиннадцать тысяч лир сорок два чентезима, — выщелкал на счетах Надувальян.
Итальянец всплеснул руками и пошатнулся.
— Не падайте, — посоветовал Надувальян. — Упадете, взорветесь. Скажи простым языком, сколько имеешь покупательной способности?
— Десять тысяч лир... — простонал итальянец.
— Эх ты, душа, — сплюнул Надувальян набок. — Надувальян солидный человек. Так и быть, возьми золотник на память, денег не надо.
С этими словами он сунул итальянцу флакончик и выпроводил его за дверь, дрожащего и бледного от неудачи.
А за дверьми уже стоял новый турист. Он раздвигал ноги, щепоткой подтягивая у колен полосатые брюки, приподнявшиеся над парой носков
