вызывала у меня невольную злость и раздражение, которые я подавлял без особого труда. Разве можно сердиться на маму? Ведь она хочет мне добра! Хочет увидеть внуков! Как и все нормальные мамы на всем белом свете.
Помогал я Белокопытову и тренировать телохранителей. Ничего особо сложного – вначале примерно так же, как тогда, в первый раз – предлагалось меня обойти, я вырубал парней, и после этого они как шелковые делали то, что им положено было делать – исправно платили деньги и слушали, что им говорит тренер.
Во время тренировок заметил – Петр Андреевич дает им совсем не то, что мне. Усеченную версию боевого комплекса. Все преподанные им приемы были направлены на то, чтобы ошеломить противника, сбить его с ног, зафиксировать, дать охраняемому объекту покинуть место боестолкновения, тогда как я учился наносить убийственные, страшные удары, не имевшие ничего общего со спортом или благородной работой телохранителей.
Да, именно благородной, потому что нет ничего благороднее, чем защита слабого сильным. По крайней мере, так говорил своим клиентам Белокопытов, возможно – просто набивавший цену себе и своим ученикам.
Он учил меня всему, что знал сам – начиная с рукопашного боя и заканчивая метанием ножей и даже стрельбой из арбалетов. Да, как ни странно, арбалеты совсем не анахронизм, ушедший в прошлое с рыцарской броней и волнистыми мечами-фламбергами. Стальные, маленькие, способные навылет пробить человеческую шею небольшим остроносым «болтом» – арбалеты были серьезным оружием.
И, кстати сказать, – довольно дорогим. Когда Белокопытов назвал мне цену одного из таких «приспособлений», у меня вытаращились глаза – неужели так дорого?! Оказалось, что их делают в каком-то закрытом «почтовом ящике», как называют секретные оборонные предприятия, и добыть эти штуки стоит больших, очень больших денег. Бесшумные, компактные, по мощности едва уступающие легкому пистолету – эти арбалеты были мечтой любого диверсанта. И киллера…
Я не знал, зачем мне вообще нужны эти премудрости – снятие часовых, ползание по стенам а-ля ниндзя, но никогда не возмущался, запоминая, впитывая знания, которые никогда не бывают лишними.
Надо сказать, что стиль боя, который давал Белокопытов, не был похож ни на один стиль канонических японских или китайских единоборств. Да и было ли это стилем? С натяжкой можно назвать это все боевым самбо, которое большей частью утилитарно предназначено для выполнения одной определенной задачи.
Надо тебе ударить, убить человека – делай это так, как тебе удобно, как эффективнее всего! Никаких задранных выше плеча ног, никаких эффектных прыжков и разворотов, как в «крутом» и глупом гонконгском кино! Точно, быстро, эффективно – и только так!
Ноги бьют не выше пояса, руки бьют везде. Все! Аксиома!
Мне, с моей привычкой глушить противника кулаками, пришлось переучиться. Не все удары наносятся грубо, используя кулаки, как кузнечные молоты. Иногда достаточно ткнуть в нужное место, в нужное время, и человек упадет бездыханным, а возможно, и умрет – если не принять нужных мер, не дать ему выпить необходимое лекарство, не реанимировать.
С лекарствами, как оказалось, все было еще интересней. Белокопытов великолепно разбирался в свойствах трав, умел не только лечить, приготавливать из трав отвары, способные помочь не спать сутками напролет, не теряя бодрости, но и умел делать яды, о которых он вскользь упомянул, но рецептов ядов все-таки не дал. Мол, потом, через пару месяцев обучения.
Подошел к концу август, и, как положено всем студентам, я отправился в университет, встретивший меня не очень-то и благосклонно. Само собой – семнадцатилетний выскочка, который хочет казаться умнее всех! Кому может понравиться такой наглец?
Тем более что к нему слишком уж липнут девушки. «Чертов красавчик! Небось педераст – то-то он ни на одну из девчонок даже не смотрит!»
Впрочем, особых наездов не было. Рост у меня приличный, плечи соответствующие, да и выгляжу я не на семнадцать лет – это признают все, кто меня знает. Так что девушки не зря ко мне липнут, и не зря парни меня опасаются.
Вообще-то странно – нет у меня автомобиля, денег – тоже нет, ну какого черта они во мне нашли, эти девицы? Когда рядом шикарно одетые, сорящие деньгами парни, ничуть не думающие, что они будут сегодня есть и пить! Это только в романтических книжках девушки западают на нищих и убогих.
Нет, я ничуть не собираюсь изображать из себя нищего, убогого и угнетенного! Кое-какие деньги у меня были – нет, не из-за боев без правил. Белокопытов всегда давал мне возможность подзаработать – например, платил, когда ему нужен был спарринг-партнер для учеников, которых с наступлением осени прибавилось в несколько раз.
Иногда в зале одновременно тренировались десяток-дюжина клиентов разного возраста и степени подготовки, и каждому требовался индивидуальный подход, хотя общая базовая подготовка едина для всех. Запретив мне показывать то, чему я лично у него учился, Белокопытов сделал из меня что-то вроде спарринг-партнера, изображающего умелого, но не очень искушенного агрессора, владеющего боевыми искусствами на базовом уровне. То есть обычный боевик криминальной группировки, которых скоро, в девяностые, появится на просторах России видимо-невидимо, как тараканов в заводской столовой. В те времена боевиков было меньше, но с развитием кооперативного движения, с появлением прослойки богатеев, у которых начали появляться настоящие, серьезные деньги, зародилось такое явление, как группировки рэкетиров-спортсменов, не желающих жить ни по каким законам. Ни по законам страны, ни по законам криминального сообщества.
Думаю, что Белокопытов предвидел подобное положение дел. Услуги телохранителей потребовались всем нуворишам без исключения, и услуги не
