– Куда теперь? – спросила я, всматриваясь в три уходящих в темноту проема.
– Вопрос не по адресу.
– В смысле? Ты что, не знаешь, куда идти? – удивилась я.
– Понятия не имею.
Я недоуменно посмотрела на него.
– У тебя талант поиска. Только он нас в нужное место выведет.
– Ты шутишь? – на всякий случай уточнила я.
Он вздохнул, откинул белоснежные волосы.
– Пенелопа, иначе нам необходимую пещеру не найти. Просто иди. И все.
Я сощурилась. Раз так… Потом не плачься, что завела, как Сусанин поляков. Поднялась, покосилась на три абсолютно одинаковых прохода и смело шагнула в центральный.
«Правильно, видимо, говорят: сделал гадость – сердцу радость», – подумала я, наблюдая, как Снежный принц лихо разделывается с какой-то пакостью, напоминающей орлов с крыльями летучих мышей. Она напала на нас, едва мы вошли в выбранную мной пещеру. На меня защитный купол набросил. Орломышки при прикосновении вспыхивают так, что наша родная нефть за таким эффектом не угонится.
Быстро управился. Прошептал какое-то заклинание, отчего его костюм и волосы стали чистыми, словно и не было драки. И невозмутимо спросил:
– Куда дальше?
Я посмотрела на очередные два провала, вздохнула и наобум сделала шаг.
Дальше мой талант решил себя во всей красе проявить, иначе не скажешь. Меньше чем за сутки я на таких чудовищ насмотрелась… Мантикоры да льдистые волки и вправду теперь казались почти ручными зверушками в отличие от огромных гусениц, плюющихся кислотой, и кабана со светящимися глазами и бивнями мамонта, которого Снежный принц назвал вордолохом.
Едва на нас кто-то нападал, маг накидывал на меня купол, сражаясь в одиночку. Не то чтобы я против была… Вовсе нет. Мой опыт по сравнению с его – это как спичка против целого леса. Про мастерство владения мечом и магией я промолчу. Мысль же, что он может проиграть, исчезла примерно после пятой битвы, когда Снежный принц рубился ледяным мечом с милой змейкой ростом с двух меня, которая дышала огнем. Тогда я впервые не с ужасом взирала, а рассматривала, как мужчина движется, нападает, уворачивается от атак. Хорош, зараза! И так красив в битве, что глаз невозможно отвести. Дыхание сбивается, все внутри замирает…
Когда же я свыклась с постоянными нападениями зверушек ледяного подземелья, то стала использовать свой лук и стрелы по назначению. Чаролик обрадуется, когда вернусь: я наконец-таки начала стрелять по живым мишеням. Счастье-то какое!
Прицеливалась я долго, мазала и боялась попасть в Снежного принца. Он время от времени давал советы. Я прислушивалась. Как же он был прав, говоря, что одна я с этой тьмой не справлюсь! Двоим студентам Академии Магических Талантов, пусть и хорошим, но проучившимся всего полгода, эти подземные горы не пройти.
Уже почти три недели мы плутали по пещерам. Маг накидывал защитный купол, когда мы отдыхали, и чудовища нас не беспокоили. Снежный принц каким-то образом ориентировался, когда наступала ночь. Были даже спокойные вечера, когда я смогла достать случайно оказавшуюся на дне рюкзака книгу с легендами этого мира. Читать было интересно. Маг же просто смотрел на огонь, о чем-то думая, и разговаривать не спешил.
На двадцатый день пути закладка легла на увлекательную историю о бессмертных.
Где-то на краю Вселенной сияла звезда Алираванель. Безумно красивая и сверкающая так ярко, что глазам больно. Было ей много-много веков. И жили на ней бессмертные.
Они любили и страдали, а еще – творили. Миров и планет в их распоряжении было столько, что можно бесконечно совершенствоваться.
Однажды одна из юных бессмертных создала Эфру, населив ее эльфами, драконами, гномами, оборотнями и людьми. Каждому народу Великая Праматерь дала частицу своего света. И в отличие от других демиургов, забывающих созданные миры, позволяющих им дальше развиваться самим, она осталась посмотреть на мир, который стал плодом ее творения.
На Алираванель ей было неплохо, но одиноко. Не все бессмертные приветливы и добры. Дружба там – редкое явление. Многих обуяла гордыня да зависть. А в мире, созданном ею, все было совершенно. Даже люди.
И настал момент, когда она встретила юношу и искренне полюбила. Засияла бессмертная от великого чуда, и разгорелось ее пламенное сердце. Юноша прекрасной девушке ответил взаимностью, не подозревая, что полюбил создательницу этого мира.
Но счастье долгим не было. Людская молва оклеветала бессмертную, вынудив сознаться в своем происхождении. Ужаснулся тот, кому она подарила сердце, испугался и оставил богиню, вскоре женившись на другой девушке.
Тогда-то и поняла Великая Праматерь, сколь несовершенен ее мир. Было ей горько и больно. Раненая, добралась она до горной гряды, где ушла из этого мира.
Но осталось у нее трое детей.
