Ну, начнем.
Где ты, Ветерок? Возвращайся…
Когда я отпустила силу, пришлось лечь на одеяло, уже не думая, насколько тут чисто. Прииски оказались черной ямой, вытягивали силу будь здоров! Что-то страшное тут однажды произошло, много людей под землей погибло. Тот самый пресловутый остаточный фон смертей, который сыскари отказались признать, настолько плотен, что не получается сквозь него пробиться. Как толстый слой черной пленки, которую корябаешь слой за слоем, а конца-края не видно. Нужно много времени. И сил. Нужно договориться с лесником еще кое о чем. Пойду посмотрю, где он и что делает. Надеюсь, далеко от хижины не ушел, бегать искать как-то страшновато.
От входа была видна телега под навесом, уже доверху груженная углем. Лапотник и Волин сидели рядом с ней и курили. Меня они не видели. Теперь оба были в угольной пыли, кое у кого даже борода черная. Вот бы сбрить ее вместе с пылью!
Далась же мне эта борода!
Черт, а как же мне его звать? В смысле при Лапотнике?
— Хороша девка-то!
Двое типчиков разбойничьего вида вышли из-за навеса, а может, еще откуда — тут хибарки так плотно друг к другу пристроены, не разберешь.
Волин оглянулся на меня и нахмурился. Встал.
Ух ты… А он, оказывается, разделся, чтобы одежду не испачкать. Только штаны на нем и какой-то ободранный рабочий фартук. Не помню, у него такие плечи были широкие или в последнее время наросли? Шея что твое бревно, ручищи как кувалды. Под одеждой было не видно, но его тело сильно изменилось.
Что-то мне нехорошо.
Эта растерянность при виде полуголого лесника оказалась весьма кстати. К счастью, у меня нет привычки открывать рот и ляпать глупости, наоборот, я всегда молчу, как воды в рот набрала.
Лесник подошел и положил мне на пояс руку. Он стоял очень близко, загораживая меня от остальных, и никак нельзя было отодвинуться или попросить отодвинуться его. Легенда обязывала делать вид, будто так и нужно.
— Что-то случилось? — еле слышно спросил он, по-свойски прижимая меня к себе. Типчики подошли к Лапотнику и заговорили о чем-то, поглядывая на нас.
— Мне так скучно одной! — пришлось слегка повысить голос, все услышали. — Ты скоро придешь?
Произнеся все это, я была вынуждена захлопнуть рот и не дышать. От него пахло потом, но не то чтобы противно, совсем наоборот. От него пахло здоровым, крепким мужчиной. И его собственнический жест, и широкая грудь, заслонившая от врагов, — что еще нужно женщине?
Но не мне. Пришлось стиснуть зубы, потому что он никак не желал соображать, зачем я здесь. Мне нужно поговорить, хотелось крикнуть, но пришлось молчать и глупо улыбаться.
— Пойдем-ка поговорим, — ласково сказал он, подталкивая к хижине, как теленка какого-то. Ну наконец-то!
Внутри играть не перед кем, я сразу отпрыгнула в сторону.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал.
— Что? — он закрыл дверь и посмотрел в щель. Видимо, его знакомые не любопытствовали и остались под навесом.
— Тут очень плохой фон… Ладно, долго объяснять, так что к делу. Чтобы нормально провести поиск, мне нужно, чтобы местные жители расслабились и стали… счастливы, пусть даже на время.
— Счастливы? — озадаченно переспросил лесник.
— Ну да. Счастливы, понимаешь?
На миг в его глазах словно вспышка белая промелькнула, но тут же пропала. Он опустил голову, молча смотря вниз.
— Пусть даже временно. Пусть даже обманно. Есть предложения?
— А, временно счастливы.
— Ну да.
— Ну, если временно, могу их напоить. Это сделает их счастливыми, верно?
В его голосе — горечь и обида. На меня, что ли? Ну пусть, мне не до того.
— Напоить? Правда?! — Отличная новость. Пьяное счастье очень обманное, но во хмелю действует совершенно как настоящее, пусть и короткий промежуток времени. — А есть чем?
— У них тут предостаточно крепкого пойла, они им тоже приторговывают. Я могу сказать, что надумал жениться, к примеру, и всех угощаю.
— Давай угощай. Деньги я тебе после отдам. А насчет «жениться» — что ты скажешь потом, когда я уеду и не вернусь?
Он равнодушно пожал плечами:
— Скажу, что передумал.
