— Для этого тебе придется сначала победить меня и моих воинов, — жестко ответил Катон.
Мгновение они смотрели друг на друга, а затем Искербел заговорил:
— Я уже сказал, префект, что уважаю отвагу. Но я презираю глупость. Ты знаешь, что тебе не удержать этот рудник. Так что из уважения к твоей отваге я даю тебе время до рассвета, чтобы обдумать мои условия. Поступи мудро.
Он резко развернулся, и его огромный помощник двинулся рядом с ним. Они тихо переговаривались, пока шли к лошадям. Сев на них, они поскакали к лагерю бунтовщиков. Вооруженные люди снова построили пленников в колонну и двинулись прочь от моста. Катон дождался, пока они уйдут достаточно далеко, так, чтобы его не услышали, и тихо обратился к Макрону:
— Он наверняка знает о слитках. Ему сказали, или он сам догадался. Именно поэтому он хочет заполучить Непона. Чтобы выбить из него информацию.
— Тогда он немного опоздал.
— Да, но он этого не знает. И сделает все, что в его силах, чтобы захватить рудник, заполучить Непона и выяснить, где спрятаны слитки. Что прекрасно нам послужит.
— Каким образом? — спросил Макрон, приподняв брови.
— А таким. Пока бунтовщики заняты тем, чтобы отбить рудник, восстание не будет распространяться по провинции. Они дадут время Вителлию, чтобы тот пришел к нам. И он у нас в ловушке.
— Смешно. Я-то думал, все наоборот.
Катон ухмыльнулся.
— А я думал, что это я всегда говорю, что «амфора наполовину пуста», а? Ладно, пошли, мне будет куда веселее, если между нами и бунтовщиками будут ворота.
Когда они пошли по мосту через ров, Цимбер прокашлялся.
— Командир…
— Что такое?
— Я кое-что услышал, когда Искербел и его друг шли обратно к лошадям.
— И?
— Услышал только несколько слов. Тот, что побольше, что-то спросил. Искербел ответил: «Они скоро узнают, уже этой ночью».
Катон сделал глубокий вдох и кивнул, поглядев вслед главарю бунтовщиков.
— Что ж, хорошо, друг мой, значит, этой ночью. Делай что сможешь. А мы будем поджидать тебя.
Глава 26
— Не скажу, что меня впечатлили понятия о чести нашего друга, — проворчал Макрон, когда он и Катон стали наверху башни. — Сказал, что дает нам время до утра, чтобы обдумать условия, лишь для того, чтобы попытаться нас кинуть, пока мы будем раздумывать… как думаешь, у него в родне греков не было?
Катон улыбнулся.
— Возможно. Если будет на то воля богов, мы скоро узнаем, какая в его жилах кровь.
— Или он узнает насчет нашей.
— Хммм… — вместо ответа произнес Катон.
Услышав предупреждение Цимбера, Катон приказал всей когорте быть готовой отразить ночную атаку. Десять человек стояли на стене так, чтобы их было видно, а остальные укрылись, сидя за ней. На стене было две центурии, а остальные остались в резерве, у основания вала. Префект отдал строгий приказ соблюдать тишину, и все сидели или лежали на земле. Ветераны воспользовались возможностью отдохнуть и даже поспать, а их менее опытные товарищи напряженно вглядывались в темноту или возились со снаряжением, пытаясь хоть как-то успокоиться или отвлечься в ожидании атаки. Хворост связали тряпками и пропитали маслом и сложили эти фашины у стен. На безопасном расстоянии от фашин поставили жаровни, не разжигая пламя слишком сильно, чтобы не устроить иллюминацию и не выдать врагу, что за стеной и валом находится множество воинов. На площадке башни стоял резкий запах разогретой смолы, которую растопили в котле над небольшой жаровней, стоящей в задней части башни.
— Жалко, не можем шипы разбросать, — пробормотал Макрон. — Ничто так не украшает жизнь при отражении ночной атаки, как правильно разбросанные шипы.
— Мы приготовились как могли, — ответил Катон, выпрямляясь и стараясь проявлять спокойствие перед лицом подчиненных. Но его рука ритмично
