затем начали карабкаться по внутреннему, пробираясь между преграждающих им путь кольев. Местами ров освещали горящие фашины, упавшие слишком близко, и атакующие обходили колья. Другим везло меньше, и они напарывались на них, а некоторых колья протыкали оттого, что на первые ряды напирали следующие. Бунтовщики не останавливались, выдергивая колья из земли и откидывая назад. Добравшись до вала, они стали подыматься по крутому склону. Здесь им пришлось еще сложнее. Острые колья стояли под углом вниз, так, чтобы по ним нельзя было забраться на вал. До рва добрались те, что несли лестницы, и стали поднимать их и закидывать верхние края лестниц на стену. Поставив лестницы, они сразу же полезли вверх, стараясь не задевать острые колья, торчащие между перекладинами. Добравшись до верха, туда, где их поджидали римляне, они поднимали щиты.
Град стрел и снарядов из пращей стих, теперь бунтовщики не могли вести обстрел, поскольку рисковали попасть в своих. Но Катон не опустил щит, продолжая глядеть на продвижение штурмующих с надвратной башни.
Вот теперь гвардейцы смогли воспользоваться тем преимуществом, которое давали им копья. Наклоняясь вперед, между зубцов стены, они били копьями вниз по бунтовщикам, карабкающимся по лестницам.
Макрон взял свои щит и копье у опциона и втиснулся между воинами своей центурии, прямо перед знаменосцем. Стена была не слишком хорошей, она предназначалась скорее для защиты от разбойников да для того, чтобы не дать сбежать рабам. Зубцов было мало, они располагались с большим интервалом, чем на нормальном армейском укреплении. Подрядчик наверняка постарался сэкономить на строительстве и увеличить свою прибыль. В результате Макрон и его воины подвергались большему риску. Его центурия потеряла уже троих, двоим попали в лицо из пращей, а третьему стрела вонзилась прямо под горло. Их сразу же отнесли вниз, с вала, хирург и его помощники изо всех сил старались побыстрее перевязать тех, кто остался в живых.
— Парни, все в курсе! — заорал Макрон громко как только мог. — Ни один ублюдок не должен ступить на стену!
Некоторые даже успели ответить радостными криками, и тут застучали лестницы, падая на зубцы стены. Гвардейцы подняли копья над головами, наклоняя острия вперед, готовые бить карабкающихся вверх бунтовщиков. Раздался резкий стук дерева о камень, и Макрон мгновенно повернулся вправо. Над зубцом торчали жерди лестницы, уже дрожа по мере того, как атакующие полезли по ней вверх. Макрон поставил щит на стену и отдал копье стоящему слева от него.
— Держи!
Схватив жерди лестницы, он толкнул их вперед, но вес и угол, под которым стояла лестница, не позволили ему сбросить ее. И Макрон резко дернул лестницу в сторону, увидев в шести футах внизу первого из бунтовщиков. У того на лице была паника.
Рывка хватило, и лестница завалилась набок, а вместе с ней и двое атакующих. Они упали на головы своим товарищам, сбрасывая их обратно в ров.
— Ха! — радостно гаркнул Макрон и снова взял щит и копье. Поглядел по сторонам. Его воинам удалось сбросить несколько лестниц, и теперь они разбирались с оставшимися. Совсем рядом гвардеец ударил копьем в незащищенное плечо бунтовщика, юного воина. Тот отпустил перекладину, взмахнув рукой, потерял равновесие и упал в ров. Но следующий нисколько не замешкался и полез вверх, сменяя своего товарища. Подобравшись к зубцу, он поднял над головой щит. Гвардеец бил в него копьем, но безрезультатно.
Протолкавшись ближе, Макрон покрепче ухватил копье и ударил бунтовщика сбоку, мимо щита, в подмышку. Ощутил рукой скрежет, когда наконечник копья прошел сквозь ребра и пронзил противнику легкое. Макрон выдернул копье, и у бунтовщика хлынула кровь из раны. В свете горящей внизу фашины Макрон увидел, как его лицо перекосилось от боли. Но он заставил себя идти дальше и, поднявшись еще на две ступени, перевалился через зубец, на галерею, сбив с ног гвардейца, оказавшегося у него на пути. Однако стоявшие рядом несколько раз ударили его копьями, а затем скинули вниз, за вал, где один из воинов резерва добил врага. В красном свете горящих фашин тут и там были видны схватки у края стены, но врагу не удалось перебраться ни в одном месте. Римляне и бунтовщики продолжали обмениваться ударами, но сражение было неравным, поскольку гвардейцы били сверху и наносили удары, будучи защищены стеной. С лестниц то и дело падали тела на головы их товарищам и на землю, скатываясь в ров. Потери среди римлян можно было пересчитать по пальцам — от камней, которые бросали снизу, да от редких успешных ударов. Макрон был уверен, что перевес на стороне римлян. Они удержат стену, и боевой дух врага ослабнет, а потом бунтовщикам придется отступить. Скорее всего, это будет единственным столкновением за эту ночь.
— Парни, не даем ублюдкам забраться!
А затем он заметил группу людей, идущих ровной колонной через развалины и ряды их товарищей к воротам. Разглядел у них в руках длинный столб с укрепленным концом.
Протолкавшись назад, Макрон опер копье о плечо и приложил руки ко рту.
— Префект Катон!
Ему пришлось крикнуть еще два раза, прежде чем воины на башне услышали его и привлекли внимание Катона. Как только Катон появился у края башни, Макрон резко взмахнул рукой, показывая на опасность.
— У них таран!
Катон тут же бросился к переднему краю башни и увидел группу бунтовщиков с тараном. До ворот им было еще с полсотни шагов.
