преследовали восставшие. Воины рассказали о том, что произошло. Лидер местного сената похвалялся, что сам возглавит ополчение и поведет его в горы, откуда либо приведет Искербела в цепях, либо принесет его голову. В сенате считали, что бунтовщики не стоят особого беспокойства, поэтому не предприняли никаких мер предосторожности для обороны Астурики. Выжившие рассказали, что ночная стража была пьяна, и их смяли мгновенно. Ворота оказались открыты, и бунтовщики ворвались в город. Они истребили гарнизон, всех граждан Рима и чиновников, занимавшихся управлением городом.
Вителлий прокашлялся.
— Астурика в их руках? Ты уверен?
— Господин, я лишь повторяю то, что рассказали мне. Находятся бунтовщики в городе или уже нет, можно лишь догадываться. Но город был захвачен Искербелом.
— Понимаю. А как это связано с бегством, о котором ты упомянул?
Цимбер нервно почесал щеку.
— Наутро после того, как беглецы из Астурики добрались до нас, бунтовщики окружили Ланцию. Меня послали, чтобы поднять тревогу и запросить войска для спасения города. У меня был эскорт в шестеро конных. Мы выбрались под покровом ночи, но наткнулись на один из патрулей бунтовщиков и были вынуждены пробиваться с боем. Спастись удалось только мне и еще одному человеку.
— Следовательно, Ланция в осаде?
— Думаю, да, господин. Бунтовщики в тот же вечер принялись ставить лагерь у городских стен.
Катон наклонился вперед, чтобы Цимбер заметил его.
— Сможет ли Ланция выдержать осаду? Достаточны ли ее защитные сооружения?
Цимбер немного задумался, прежде чем ответить.
— У Ланции хорошие стены, и нас не застали врасплох, как гарнизон в Астурике.
— А что насчет гарнизона? Сколько воинов сможет выставить город?
— Это всего лишь ополчение, господин. Да еще, быть может, сотня молодых парней, учившихся воинскому делу. Сотен пять, насколько я могу сказать.
— Понимаете? — вмешался Баллин. — Мы потеряли один город, второй город в опасности, если еще не пал. Мы должны действовать. Немедленно. Вы должны выступить немедленно, легат.
Вителлий нахмурился, даже не скрывая своей озабоченности тем, что только что услышал.
— Мне нужно время, чтобы подумать. Чтобы составить план.
— У нас никакого времени нет, — отрезал Баллин. — Ты еще не знаешь самого худшего.
— Есть еще что-то хуже? — пробормотал Макрон. — Похоже, это вовсе не та легкая прогулка, о которой нам сказали.
Губернатор всплеснул пухлыми руками.
— В двадцати милях от Ланции, в горах, находится имперский рудник, Аргентий. Самый большой рудник в провинции. Сборный пункт для всего серебра, добываемого в остальных рудниках. В это время года в Тарракон обычно отправляется обоз с охраной со слитками серебра. Если бунтовщики захватили рудник и обоз, то серебро не поступит ни в казначейство провинции, ни в Рим. Провинция, как и император, нуждаются в серебре, чтобы платить воинам и здесь, и в Риме. Если оно пропадет…
Заканчивать мысль не было нужды. Опасность и так очевидна. Воины будут недовольны, если им не выплачивать жалованье. Что еще хуже, они могут начать искать тех, кто заплатит. Особенно это опасно в столице, где преданность когорт преторианской гвардии может купить любой богатый человек. Есть и другие угрозы, понял Катон. С такими огромными средствами Искербел сможет найти много больше сторонников. Восстание охватит не только Тарраконскую Испанию, но и соседние провинции, Лузитанию и Бетику. В этом случае Вителлия с его войском просто задавят числом, и потребуется огромная армия, чтобы разгромить бунтовщиков и восстановить порядок. Проблема в том, что армия Рима разбросана вдоль границ империи. Если собирать большое войско для умиротворения Испании, придется снимать легионы с границ в других местах. А враги Рима определенно воспользуются этим моментом слабости.
Какой бы огромной и смертоносной ни была армия Рима, на самом деле управление империей основывалось на тонком равновесии сил. Особенно в нынешней ситуации, когда боевые действия в Британии истощили резервы. Катон мгновенно осознал это.
— Мы не можем допустить, чтобы рудник и его сокровищница попали в руки бунтовщиков, — продолжил Баллин. — Если это случится, мы ответим головой.
Вителлий уставился на него.
— Мы?
— Безусловно. Это моя провинция. То, что ответственность понесу я, — данность. Но ты также можешь быть уверен, что командующий войском, посланным для подавления восстания, понесет равную ответственность, об этом я позабочусь.
— А, я понимаю. Это шантаж, Баллин. Очень мерзкая попытка шантажа, должен сказать.
