— Дай-ка.
Гвардейцы передали шлем Катону, и тот вытащил меч. Надев его центром на острие, он затянул свободной рукой ремешки и сделал вдох.
— Вот так.
И, медленно поднимаясь, выставил шлем вверх, между двумя щитами, так, чтобы его было видно любому, кто стоит на крыше. Реакции не последовало. Катон немного подождал, а потом начал поворачивать шлем из стороны в сторону, будто это была голова человека, осматривающегося по сторонам. В следующее мгновение раздался громкий стук. Снаряд из пращи ударил в щит рядом со шлемом и отскочил от гребня шлема. Катон опустил руки и снова сел.
— Кто-то еще есть. Так что придется посидеть еще немного.
— Командир! — окликнул его гвардеец, сидящий по другую сторону их группы. — Я их вижу. Группа на краю площади.
— Что они делают?
Гвардеец пригляделся в просвет между щитами.
— Ничего… погоди, вот еще, с другой улицы выходят.
Метелл толкнул в бок Катона.
— Я думаю, они пойдут в атаку. Хотят воспользоваться шансом и уничтожить нас, пока центурион Макрон сюда не добрался.
— Логично. Если у них мало снарядов для пращей осталось, как я и говорил, им придется идти врукопашную.
Катон принялся думать.
— Когда они подойдут, надо, чтобы у нас было по три человека на каждой телеге. Одной группой командуешь ты, Метелл, другой ты, Пульхр. Остальные прикрывают края. Если мы потеряем позицию на одной из телег или они прорвутся в просвет, мы все покойники. Выбраться из селения нет шансов, отступать некуда. Мы либо устоим, либо умрем. Держимся столько, сколько сможем. Если погибнем, заберем с собой столько этих ублюдков, сколько получится. Чтобы они не скоро забыли гвардейцев.
На дальнейшие речи времени не осталось. В углу площади кто-то крикнул. Пригнувшись, Катон пробрался к дальнему концу телеги и осторожно выглянул из-за щитов. Один из бунтовщиков стоял перед толпой своих товарищей, которые выходили на площадь, готовя их к атаке на укрывшихся римлян. На нем была вышитая красно-черная туника, а на голове у него был шлем легионера, к которому он приладил развевающийся красный плюмаж. Выбрасывая руку с мечом вверх, он воодушевлял своих соратников, и они стали кричать в такт его крику, поднимая оружие и потрясая им. Их крики эхом отразились от стен домов, шум становился все громче. Оглянувшись, Катон увидел, что Крист стиснул зубы так, что у него задрожали мышцы на челюсти. У других нервное напряжение проявилось в мелких подергиваниях. Мгновение Катон думал о том, насколько личным в жизни каждого является такой момент перед решительной битвой.
Издав низкий рев, вождь бунтовщиков повернулся к телегам и начал стучать мечом плашмя по щиту. Те, у кого были щиты, последовали его примеру, грохот ударил в уши Катону и остальным, становясь все громче. А затем вождь бунтовщиков поднял меч и махнул им в сторону римлян. И побежал.
Катон приложил руки ко рту, чтобы его услышали.
— Они идут! По местам!
Метелл и Пульхр забрались на телеги вместе с назначенными им бойцами и опустили копья. Катон занял место у края телеги, ближайшего к наступающим врагам, поднимая щит и опуская меч, так что из-за края щита виднелось лишь острие. Он напряг правую руку, готовый в любой момент сделать колющий удар изо всех сил. Приказал Кристу стать рядом. Вставшие позади них гвардейцы подняли копья, готовые бить поверх голов командиров.
Катон сплюнул, чтобы прочистить рот и горло.
— Выполним же долг, парни! За Рим! — крикнул он так спокойно, как только мог.
В полумраке площади на него надвигалась орда диких лиц с безумными глазами и открытыми ртами, обрамленных всклоченными темными волосами. Катону много раз приходилось сражаться с варварами, но эти были особенно колоритны. Несколько человек, с легким оружием и без доспеха, обогнали своего вождя и бегом неслись к телегам, желая первыми нанести удар. Катон широко расставил ноги, вжимая их в утоптанную землю, чтобы сдержать напор, и слегка перенес вес на левую ногу. Услышал, как справа от него Крист громко молится.
— О Юпитер Всемогущий и Величайший, сохрани меня.
В это мгновение первый из противников рубанул длинным мечом, и Катон выставил щит вверх, сдерживая мощный удар. В следующее мгновение противник врезался в овальный щит плечом и грудью. Катон немного отшатнулся, но его учили ближнему бою, да и опыта у него было достаточно. Погасив силу удара, он толкнул шитом вперед, а потом подался назад. Между ним и противником образовался небольшой просвет, и он мгновенно ударил врага мечом в живот. Крутанул меч, чтобы клинок не застрял в теле врага, и выдернул. Удар лишь разъярил противника, и он схватил край щита левой рукой, замахиваясь мечом, чтобы ударить снова, хотя из раны на животе лилась кровь и ползла серая масса кишок. Но Катон не дал ему нанести удар, быстро вскинув щит и ударив им противнику в лицо, ломая нос. Эта рана, куда менее серьезная, чем смертельная рана от меча, почему-то дала больший эффект. Бунтовщик отшатнулся, прижимая руку к носу. Из его ноздрей хлынула кровь, заливая тунику.
