Поперечный гребень на шлеме делал Макрона заметной целью, как и его позиция на острие строя римлян. Всадник дернул поводья, сворачивая в сторону центуриона. Макрон отставил правую ногу назад, готовясь встретить удар копьем. Блеснул металл, и острие копья ударило в верхнюю часть щита. От силы удара окованный край с громким звоном ударился в налобник шлема. Удар был слишком слаб, чтобы расщепить щит, и копье соскользнуло влево. У Макрона было достаточно места, и он шагнул вперед, между копьем и конем. В ноздри ударил сладковатый запах конского пота, и конь толкнул его правым плечом, едва не сбив с ног. Но Макрон прекрасно умел стоять в боевой стойке, поэтому лишь слегка перекатился с ноги на ногу и сделал выпад, вкладывая вес в колющий удар мечом в бок всаднику. Ощутил резкий удар, а потом почувствовал, как подались мышцы и кости, и острие его меча пронзило внутренности бунтовщика. Крутанув запястьем туда-сюда, Макрон выдернул меч из раны. Противник застонал, резко дергая поводья, чтобы ускакать прочь от римлянина. Конь протестующе заржал, тряся головой, но повиновался команде и свернул в сторону. Всадник шатался в седле, едва удерживая в руке копье, но сумел развернуть коня и ускакать.
Макрон вернулся в строй и огляделся по сторонам. Приближались всадники, горя желанием схватиться с врагом, однако сверкающие цепочки копий по обе стороны строя явно охладили их пыл. Некоторые пытались разбить строй, ударяя по древкам копий, чтобы отбить их в сторону и нанести свой удар, но этим они лишь открывались для удара соседних в строю. Одному из всадников удалось заставить коня врезаться в строй, но бедное животное лишь захрапело, когда ему пробили шею копьем. Попятившись, конь сбросил седока, который плюхнулся на спину прямо к ногам гвардейца. Римлянин ударил его ногой по голове и тут же вспорол ему горло острием копья.
Макрон глянул через плечо и убедился, что фуражиры укрылись внутри клина, и задняя часть строя сомкнулась.
— Держать строй, парни! По команде… назад, марш!
Гвардейцы начали медленно пятиться в сторону когорты, не опуская щитов и копий. Всадники уже окружили их, наскакивая и пытаясь бить в римлян копьями, но без особого эффекта. Макрон был уверен, что сомкнутый строй легко поможет отбиваться от конников. Более серьезной угрозой были пешие, которые быстро приближались к клину римлян. Они смогут атаковать с короткой дистанции, а еще снизят скорость отхода гвардейцев.
До основного отряда когорты оставалось шагов сто, когда первые пешие пошли в атаку между конными, бросаясь на римские щиты и копья. Дикарского вида воины, с длинными волосами, убранными назад. У многих были бороды, а еще они рычали и ревели, что придавало им еще более дикий вид. Они ринулись вперед, потрясая копьями и топорами. У некоторых в руках были изогнутые мечи, утяжеленные к концу лезвия, которые наносили ужасные раны, если попадали в цель.
Юноша в узорчатой тунике, слишком молодой даже для новобранца-легионера, проскочил между двумя всадниками и ринулся на Макрона. Он был вооружен рогатиной, с какой охотятся на кабана, которую держал двумя руками. Листовидный наконечник копья соскользнул по щиту Макрона в сторону, и Макрон уже хотел было сделать шаг вперед, в мертвую зону, как он сделал со всадником до этого. Однако юноша молниеносно повернул руки в запястьях, цепляя край щита короткой крестовиной рогатины, и дернул ее на себя. Теряя равновесие, Макрон инстинктивно крутанулся, чтобы остаться на ногах, изо всех сил удерживая щит левой рукой. Мгновение они стояли на месте, перетягивая друг друга, но Макрон, будучи физически сильнее противника, с ревом дернул щит, освобождая его от зацепа. От сильного рывка юноша шатнулся в сторону, прямо перед Макроном, и Макрон ударил ему крестовиной меча в голову.
Нормальный человек от такого удара потерял бы сознание, но, похоже, у этого юноши был очень крепкий череп, и он лишь попятился, тряся головой, а затем снова ринулся на Макрона, вложив весь свой вес в удар рогатиной. На этот раз Макрон отвел удар щитом вниз, зацепившись нижним краем щита за крестовину рогатины, а затем ударил юношу щитом в грудь со всей силы. Тот отшатнулся и попятился на пару шагов. Макрон уже хотел было ринуться за ним, чтобы добить, но вспомнил, что стоит в строю и что он командир, который должен являть пример остальным. Поэтому он вернулся на место в строю. Клин постепенно отступал, вокруг темнело.
Гвардейцам приходилось биться за каждый шаг, вражеское оружие молотило по римским щитам, и римляне отвечали, не переставая идти. Доспехи, дисциплина и подготовка — вот что давало им серьезное преимущество над легковооруженными бунтовщиками. Но и они не были неуязвимы. Первый из гвардейцев пропустил удар копьем в бедро и, хромая, попятился внутрь строя. Его товарищи тут же сомкнули строй, а раненый переложил копье в левую руку и прижал правую к ране, но кровь буквально хлестала из-под его пальцев из поврежденной артерии. Двое фуражиров подхватили его и оттащили в середину строя. Клин продолжал пятиться по покрытой травой равнине. Раненый истек кровью прежде, чем они успели пройти десяток шагов, и фуражиры опустили его на землю. Один из них взял копье и щит и встал в строй. Вскоре на тело римлянина с воплями набросились бунтовщики, с ненавистью рубя и тыкая его, пусть он и был уже мертв.
Ранения получали и другие, их тоже отводили в центр строя. Оглянувшись, Макрон понял, что все получилось. Сделав еще шаг назад, он приказал гвардейцам по обе стороны сомкнуться плотнее. Пришло время завершить этот маневр и подготовиться к следующему, как только они сомкнутся с основным отрядом когорты.
— Командир! — крикнул кто-то рядом. — Смотри туда! Пожар!
Обернувшись, Макрон увидел, что позади стоящей рядами когорты пляшут языки пламени, там, где горели костры. Какой-то беспечный дурак бросил растопку слишком близко к костру, когда объявили тревогу, понял Макрон. Или ветерок подул, и искры зажгли траву. Теперь без разницы. Пожар разгорался у него на глазах, красные и желтые языки пламени сливались в зарево.
