силуэтом. Похожая на Киру. Успела, вжилась в образ.
Обернулась, посмотрела с упрёком.
Глаза почти человеческие. Совсем как у него. Только не чёрные, а белёсо-серые. Уже прогоревшие. И длинная чёлка ей не помешала, поймала – взгляд во взгляд. Держала, затягивала в туман, околдовывала. И вдруг резко метнулась. К окну.
Сбежать думала? Ну-ну.
Хотя представлялось – кинжал пролетит насквозь, не причинив никакого вреда. Но он застрял, воткнувшись точно в затылок. Неплохо с ним ведьма поработала. Потом медленно съехал вниз, рассекая призрачный силуэт пополам. Упал, звякнул об пол. А половинки силуэта сгустились на несколько мгновений, почти обрели материальность. И словно взорвались изнутри, разлетелись по комнате невесомыми частичками пепла, быстро растаявшими в воздухе.
Заказ выполнен. Очередное убедительное подтверждение и без того стабильным слухам, что у Анку промахов не бывает. Или у Шахата. Как там его ещё называют?
– Сволочь, – тихонько прорычала очухавшаяся Кира.
Ши не стал оправдывать духа. Тот уже не расстроится. Подошёл к кинжалу, поднял. Пока неторопливо убирал его, Кира встала с пола, приблизилась и, стоило повернуться в её сторону, даже не врезала кулаком, хотя прекрасно умела, влепила пощёчину. От души. Звонкую, обжигающую. Поясняющую, кого Кира на самом деле только что наградила красноречивым прозвищем.
Что ж такое? Второй день подряд. Далась им его физиономия.
А если опять честно? Ведь мог увернуться. Чего не стал-то?
Кира орала. Тоже от души. Как всегда запоздало осознавая истинное положение вещей. И «сволочь» было, пожалуй, самым ласковым из предложенных ею определений.
– Ты меня нарочно туда завёл? Чтобы эта дрянь в меня вселилась?
Неужели нужны подтверждения?
– Ты меня за кого держишь? Я тебе что, хомячок подопытный, чтобы на мне эксперименты ставить?
А чем плох подопытный хомячок? Тоже вариант существования. Напоен, накормлен, жилплощадью обеспечен. Ещё и развлекуха почти каждый день.
Вслух ничего не говорил. Молчал. И Кира заткнулась. Дышала тяжело, с дрожью. Ноздри нервно раздувались. Смотрела. С ненавистью, с презрением и, кажется, с ожиданием.
Не дождалась.
– Всё! Хватит! Сыта по горло. Лучше с любой тварью, чем с тобой.
Выслушал, равнодушно пожал плечами:
– Делай, что хочешь.
Кира метнулась через комнату, подхватила рюкзачок, на ходу покидала в него всякую свою мелочь и ринулась к двери.
Не сказать, что совершенно неожиданно, но…
Глава 23
Время для тёмного колдовства
Очередной телефонный разговор снова оказался безрезультатным. Ни о каких конкретных фактах Окудников так и не услышал. Ему достались только короткие отстранённые заверения Шахата, что тот работает, что как только отыщет проводника, сразу сообщит, а в подробном расписывании своих промежуточных умозаключений и всех действий не видит смысла. Тем более заказчик и без него в курсе. Не так ли?
На последней фразе во вроде бы бесстрастном голосе Окудникову послышались нотки презрительного сарказма. Но колдун тоже решил не тратить на Шахата лишних слов и эмоций, однако не смог не поинтересоваться:
– А где девушка?
– Ушла, – доложил Шахат безучастно.
– Просто так ушла? – Окудников искренне удивился, а собеседник неожиданно разразился возмущённой речью:
– Я не понимаю. Она была – плохо. Теперь её нет – опять плохо?
Сейчас непременно добавит: «Если вас не устраивает…» У Окудникова даже губы неосознанно разъехались, готовые выговорить с ним вместе первый звук «е». И напрасно. Не угадал. Шахат произнёс совершенно другое, точнее, снисходительно поинтересовался:
– Так вам она нужна? Или проводник? Кого мне искать?
– Проводника! – сердито рявкнул Окудников и отключил телефон.
Он всё меньше понимал сущность происходящего, а к исполнителю испытывал всё больше неприязни. И девушка эта. Странная. На которую не действуют проверенные заклятия.
