сомнений, без эмоций. И невозможно определить, что за сила у них, пока она не проявится в деле.
Это от кого же сюрприз?
Единственный, кто знал, что он в это время точно будет здесь…
Ши вскинул голову, огляделся по сторонам.
Люди остановились чуть вдалеке, а те, другие, продолжали надвигаться. Штук двадцать. Не мало ли? В руках то ли дубины, то ли биты.
Странный выбор оружия. Хотели бы быстрее убить – прихватили бы что-то более действенное. Или желают растянуть удовольствие?
А вообще, не честно. Длинные палки против коротких кинжалов. Придётся позаимствовать у кого-нибудь для справедливости. Ну а пока вооружимся тем, что есть.
Тысячи раз отработанное движение – рукоятки легли в ладони. Настолько привычное, настолько естественное ощущение, словно не посторонние предметы, а обязательная составная часть руки.
Ну!
На лишние мысли не хватало времени. Да и ни к чему они были. Необходимо отстраниться от всего. Видеть и делать. Только видеть и делать. Но мысли всё равно проскакивали. Сознание само собирало информацию и анализировало.
Боевые навыки у противников – так себе. Пусть и не быстро, но Ши бы справился. Но они обладали ещё одним преимуществом, которое перевешивало и его умение, и его нечеловеческие быстроту и выносливость. Они умели воскресать.
Упав на землю с разбитой головой, с дырой в груди или даже с перерезанным горлом, они поднимались уже через несколько секунд, совершенно целенькие и опять полные сил.
Вряд ли они были бессмертны, но в комплекте имели точно не одну жизнь. А Ши ведь не мог убивать их бесконечно. Он не железный. Он не автомат, не знающий усталости, которому нипочём любое количество доставшихся ему ударов.
Не хотел заходить в храм, а пришлось. Внесли.
Спасибо, не поволокли за ноги или за волосы. Вполне культурно подхватили под руки, протащили вверх по ступенькам, чуть подзастряли только в дверном проёме. Слишком узок оказался сразу для троих. А дальше – через зал.
Ши не стеснялся, безучастно висел мешком. Кровь заливала глаза. И во рту вкус крови. И, кажется, что всё вокруг, а уж тем более он сам – кроваво- красные. А так – почти не больно, ощущения притупились. Просто сил нет шевелиться. Да и желания.
Ещё один проём, ещё один зал. Вошли, остановились.
Немного проморгался. Раз не получилось отвертеться от приглашения, раз уж всё равно оказался внутри, хотелось рассмотреть, что это за особенное местечко – Сумеречный храм.
Кругом серый камень: стены, потолок, пол. Колонны. На выступе одной, сливаясь с фоном, неподвижно сидела сова. Смотрела огромными выпуклыми глазищами. Взгляд остекленелый, неживой.
Окудников. Затаился в стороне. Тоже торчал неподвижно, тоже только смотрел, наподобие совы. Но стоило появиться новым гостям – зашевелился.
Старик в балахоне до пят, напоминающем сутану. Не иначе настоятель. И рядом с ним – Кира.
Замерла при виде Ши, долго не могла ничего сказать. Не понимала, что происходит и почему.
Надо думать, сейчас он выглядел ещё более эффектно, чем обычно, а ей ещё ни разу не удалось полюбоваться на подобное зрелище. Слишком мало знакомы.
Кира перевела взгляд на настоятеля, но он казался не менее потрясённым.
Носильщики, похоже, подустали. Бросили Ши на пол.
Как-то неприлично лежать, когда все кругом стоят. И он тоже попробовал встать.
Не дали. Два увесистых удара одновременно с двух сторон. Согнулся на полу. Перед глазами – темнота. Зато услышал, как звякнул металл об камень.
Это его кинжалы. Презрительно швырнули к ногам приближающегося Окудникова.
И ещё услышал.
– Зачем? – прошептала Кира.
– Ну как? – невозмутимо проговорил Окудников, остановился, наклонился, подобрал один кинжал, взвесил на ладони. – Древние правила. Нужна жертва. Чтобы Источник ожил, кто-то должен умереть.
– Нет, – сначала тихо и неуверенно, потом – почти крик: – Нет!
Ши шевельнул губами, попытался сказать: «Не дёргайся. Я – не против». Но, кажется, не получилось. Совсем.
Хотя какая разница? Она же всё равно не послушает, влезет.
Что за дура? Что за идиотское стремление – его спасать? Неужели непонятно: не надо! Он…
