Хотел объяснить и снова начал подниматься. И снова нарвался.
Рассчитанный тяжёлый пинок перевернул на спину.
Кира опять что-то крикнула, но на этот раз Ши прослушал. Выпал из реальности на время. А когда он пришёл в себя, вокруг стояла странная, непонятная тишина. Но взгляд упирался прямиком в высокий потолок, и там не происходило абсолютно ничего интересного.
Пришлось чуть повернуть и запрокинуть голову в желании рассмотреть, что творится впереди. Так было даже удобней – слипшиеся волосы съехали набок и не закрывали обзор. Только мир опрокинулся с ног на голову. Но ничего. Всё равно же видно.
Все застыли неподвижно и пялились на Киру. А она стояла посреди зала, напряжённая, устремлённая вверх. Голова тоже запрокинута. Окружена серебристым сиянием. Будто попала внутрь луча, выходящего прямо из пола и уносящегося ввысь, к каменному своду. Или даже пробивающемуся сквозь свод. К небу. В бесконечность.
Сияние постепенно расползалось по камню – по потолку, по стенам, по полу, заставляло его мерцать холодными белыми искрами, такими яркими, что резало глаза.
Шея затекла, и Ши шевельнулся. И Окудников тоже. И Кира.
Поток серебристого света исчез, и она опустила лицо, посмотрела прямо перед собой, выкинула вперёд руку. Тонкий луч вырвался из ладони и угодил в стоящего справа от Ши человека.
Он словно вспыхнул в один момент, но не огнём, тем же холодными серебром. А когда сияние погасло, так же мгновенно, как вспыхнуло, от человека не осталось ничего. Пусто. Будто его никогда и не существовало.
Кира повела рукой влево. Слишком сосредоточена, не замечала ничего вокруг. Даже совсем рядом.
Не видела, как приблизился к ней Окудников, сжимая кинжал в опущенной руке.
Ши перекатился на живот, рванулся вверх. Но и на этот раз ничего не вышло.
Прицельно – сверху ногой ему по голове. Словно таракана раздавили.
Упиравшиеся в пол руки бессильно подогнулись, ткнулся лицом в камень. И, пожалуй, опять ненадолго отключился.
Не мог видеть, а всё равно увидел. В мыслях, в ощущениях, в осознании.
Окудников чуть зашёл вперёд. Только тогда Кира обратила на него внимание, глянула удивлённо и вздрогнула. Сильно вздрогнула. Опустила глаза. А колдун отступил назад, вытягивая кинжал. Лезвие – красное, и на его кончике дрожит тоненькая серебристая нить. Тянется от Киры.
Обвилась вокруг лезвия, перешла на рукоять, потом на сжимающую её ладонь. Оплела Окудникова целиком.
Кира качнулась, осела на пол. Нить оборвалась и будто затянулась, ушла внутрь колдуна.
Окудников хотел сам стать проводником, чтобы забрать всю силу Источника себе.
Ши уже не пытался дёргаться, послушно лежал. Он всё равно ничем не сможет помочь. Он же не волшебник. И не врач. Скорее, наоборот.
Ну и ладно!
Как там? «Умерли в один день». Именно тот случай. А «жили долго и счастливо» – это не для всех.
Успокоился, вытянулся поудобней, стараясь не потревожить прочно угнездившуюся внутри, не желающую утихать боль. И вдруг раздался крик. Короткий, испуганный, удивлённый.
Это вскрикнул Окудников. Он по-прежнему стоял недалеко от Киры. Но не просто стоял. Возбуждённый, напружиненный, нервно вертел головой, оглядывался по сторонам. Словно множество невидимых врагов надвигалось на него со всех сторон. Или один, коварный, прятался где-то в зале, способный в любую секунду выскочить из укрытия и наброситься на колдуна. Вот Окудников и пытался взглядом отыскать его, успеть засечь движение, чтобы точно знать, откуда ждать нападения.
Глаза его безумно поблёскивали. Он чуть пригнулся, словно хотел спрятаться, крутанулся на месте. И тут взгляд Окудникова остановился на его же помощниках: людях и нелюдях.
Колдун прищурился и выбросил вперёд руку. Совсем как Кира несколько минут назад. И так же как у Киры, из его ладони вылетел тонкий серебристый луч, поджёг одного помощника, потом другого. Остальные опомнились, сорвались с мест, заметались по залу, ринулись к выходу. Но луч настигал их, уничтожал, превращал в ничто. И смертных, и бессмертных.
Ши тоже ждал каждое мгновение прикосновения этого убийственного луча. Но, кажется, Окудникова совсем не интересовало нечто жалкое, распростёртое на полу. Его увлекали только движущиеся мишени, и он торжествующе улыбался после каждого удачного попадания. Пока не разделался со всеми. Но и тогда не успокоился. Ещё раз внимательно оглядел зал.
Настоятель укрывался под аркой в глубине возвышения. Но Окудников не обратил внимания и на него, повернулся к Кире.
Она лежала, скрючившись, прижав ладони к ране на животе. Пока ещё живая. Кровь медленно сочилась между пальцами, растекалась по полу. Окудников шагнул к ней, вытянув вперёд обе руки. Но не тонкие лучи – два широких световых потока вырвались из ладоней, слились в один, затопили Киру.
Она не вспыхнула, как остальные. Она впитывала, вбирала бьющий в неё свет. Зашевелилась, отодвинула руки от раны – кровь больше не текла, –
