единолично, поскольку другие сердца были для неё закрыты неведомыми богами. Смириться Элина не хотела. Обладая изощрённым умом и цепкой памятью, сестра «позволяла» какой-либо подруге Клеппа побаловать брата новой надеждой и беспощадно разрубала их связь, как только возникала опасность для престола герцога. Рядом с ним на троне сидеть могла только Элина! В ход шли любые средства: «невесты» пропадали, чахли от неведомых хворей, гибли на охоте, внезапно отказывались от предложений герцога и навсегда исчезали из его жизни. Родственница держала в руках тонкие нити управления домом. Потеряв власть, Элина боялась потерять свой мир. Уступить после долгих лет упорной борьбы?
– Берегись, мокрая курица, – сквозь зубы цедила проклятия «светлая» родственница.
Она знаком головы дала указание доверенной кузине готовиться к новому крутому витку в жизни их дома. Верная напарница в чёрных делах госпожи понимающе наклонила голову.
Архи кожей чувствовала надвигающуюся опасность, ловила на себе мимолётный полный ненависти взгляд из-под высокомерно опущенных ресниц Элины, сквозь журчащий ручейком голос сестры Клеппа слышался ей рык тигрицы, а под маской учтивой улыбки скрывался хищный оскал акулы. Дочь барона понимала, что, продляя своё пребывание у герцога, она напрасно беспокоит зверя в его логове. Воительница не любила придворных интриг. Простая, прямолинейная и бескомпромиссная Архелия предпочитала постоять за себя в открытом бою. А что делать с врагом, который постоянно кусает за пятки и исчезает, когда она оборачивается? Дочь барона не знала, что готовит ей интриганка… Чем больше визит к герцогу затягивался, тем сильнее сгущались тучи.
Зима уже покрыла землю тонким слоем пушистого снега, а воительница всё не спешила возвращаться, играя с огнём. Архелия медленно и верно привязывалась к человеку, которого должна была рано или поздно покинуть. Ей казалось, что, однажды вырвав любовь из отравленного сердца, она потеряла и часть души, навсегда оградив себя от подобной напасти. Богиня избавила её от одной боли, но не дала гарантий от другой. Свою ошибку Архи поняла поздно. Сначала она подмешивала любовный напиток в вино себе и Клеппу, потом увидела, что герцог в нём не нуждается, и оставила побольше для себя. Время шло, зелье кончилось, и воительница приготовилась к очередному бегству, но настоящим откровением стало для неё полная ненужность «любовной отравы» и для её организма. Тело продолжало сладко петь в умелых руках любовника. Холодный ум плавился, мысли смешивались и долго не желали возвращаться на свои места.
Предводительница амазонок прикипела к новому мужчине в её жизни. Не желая проводить время бесцельно меряя шагами маленькую комнату, Архелия старалась принимать активное участие в жизни Клеппа, ещё более настраивая против себя Элину. Дочь барона угнетало время вынужденной бездеятельности, она тосковала, когда герцога не было рядом. Клепп притягивал её к себе, Архи любила выслушивать его планы, сопереживать его неудачам и сомнениям, которые он не прятал от любимой в порыве чувств. Ей нравилась способность хозяина замка несколькими точными штрихами охарактеризовать любого человека. Незнакомый мир переплетался со знакомым. Герцог часто говорил о землях барона. Маленький мирок воительницы всё теснее срастался с необъятным миром Клеппа, которым он щедро делился с близкой женщиной. Архелия боялась крепнущей привязанности, следовало порвать её, пока она не разорвала душу амазонки. Там, в городище, свою предводительницу ждали те, за кого она поручилась перед лицом богов. Золотая лунула всё чаще обжигала шею, напоминая о долге.
В смятении Архелия бесцельно блуждала из угла в угол. Герцог отсутствовал несколько дней – поехал проведать «новые земли»,
«Я схожу с ума!» – Архелия остановилась у распахнутого настежь оконца.
В комнате было жарко натоплено, и ледяная струя воздуха обожгла лицо и растрепала и без того сильно спутанные волосы. Внизу во дворе в дорогой меховой накидке стояла сестра Клеппа. Над ней возвышался статный молодой человек – сын герцога. Они долго и громко спорили. Затем Стейн взмахнул в негодовании руками и, резко отвернувшись, пошёл прочь от «наставницы».
– Хорошо сказал! «Добро, сделанное небескорыстно, есть зло». Молодец. Прекрасную смену вырастил себе Клепп, – одобрила Архелия последнюю реплику наследника престола герцога, но поправилась. – Однако прости, землями барона должен управлять мой сын.
Стейн явно выбивался из-под контроля Элины. Он уже отлично разбирался в людях благодаря доставшемуся по наследству от отца уму, проницательности и хорошему образованию. Молодой человек старался избегать душещипательных разговоров с тёткой, напоминающей ему о «вечных»
