остановились, бока лошадей тяжело вздымались, из ноздрей валил пар. Зигвард со своими людьми невдалеке от моста тоже видели прыжок, правда, с другого ракурса. Они спустя некоторое время присоединились к группе герцога. Люди молчали. Клепп в последний раз кинул взгляд туда, где в свете луны будто растворилась его любимая, и обречённо повернул назад.
Всю дорогу герцог был хмур, никто не смел нарушить его раздумий. Зигвард терпеливо ждал, пока господин вспомнит о его присутствии. Наконец Клепп шумно выдохнул морозный воздух и обратился к своему верному помощнику:
– Почему она ушла? Могла бы остаться и править…
– Лучше прожить долгую жизнь простым человеком, чем три дня побыть королём.
– Она не простая.
– Она предпочла уйти, чем… – внезапно друг оборвал себя на полуслове.
– Чем что?
– Ничего. Ты подвергал её опасности.
– Я? Я души в ней не чаял!
– Это-то и опасно в твоём доме. Ты не мог защитить ни одну из своих избранниц. Когда приходила пора выбирать между ими и сестрой, ты выбирал не ту.
– Я всегда метался между ними, как меж двух огней.
– Лучше сгореть в огне любви…
– Я стольким обязан Элине. Она растила моего сына, как мать.
– Она обязана тебе большим, не путай вола с комаром. А мать растила бы лучше, ты уж прости…
– Я должен был догнать предательницу.
– Зачем? Она ушла. Женщина решает сама, с кем остаться. Я уважаю её за принятое решение.
– Остаться «ни с кем»? Я не ты. Не могу смириться. Кажется, убил бы, если бы поймал.
– Ха, – Зигвард неожиданно развеселился. – Ну да! Скорее задушил бы в объятиях в своей постели? Я верю. Убил бы её не ты. Она правильно сделала, что ушла. Боль любви, боль разлуки, боль одиночества… Каждый выбирает страдание по себе, а уж боги проследят, чтобы оно было посильнее.
– Зачем им наши страдания?
– Твой Берт говорит: «Чтобы душа очистилась». Им наша чистая душа нужна, наверное.
– Ты прав, душа так болит, что сил нет.
– Это хорошо, что болит.
– ???
– Значит, она есть. А то я уже сомневаться начал… Ты столько лет один жил.
– Я не рад подобному «счастью» теперь. Я найду её.
– Я думаю, что она сама найдёт тебя. Подожди. Ты знаешь, что она есть на этой земле, этого достаточно. Ну мне было бы достаточно, – поправился Зигвард под укоризненным взглядом своего господина.
38. Сыновья
– Архелия вернулась! Наша Архи дома! – девушки, охранявшие ворота, не могли скрыть ликования, подкрепляя слова радостным кличем, рвущимся из самого сердца.
Вмиг сбежалось всё население маленького городища. Хельга с трудом протолкалась в первые ряды встречающих, за ней, держась за короткий подол меховой накидки, бежала Нейт. Архелия спрыгнула наземь и широким жестом обняла самых близких людей всех одновременно. Дочурка весело болтала ногами, вися над землёй, прижатая к телу матери по-мужски крепкой рукой.
– Загостилась ты что-то, мы уж бояться стали, что не вернёшься, – будто исповедь, прошептала на ухо предводительнице верная подруга.
– Мама, не уезжай больше одна, – вторила во второе ухо плачущая девочка.
– Обещаю, больше не буду. Только, как все, – на войну и обратно.
– Успокоила, – невольно улыбнулась словам Архелии охотница.
Весть быстро облетела окрестные земли. Из крепости графа вскоре прискакала Ортрун со своими приближёнными девушками, чтобы поприветствовать предводительницу и самостоятельно поведать о жизни среди новых подданных. Зрелище, которое предстало Архелии, не могло не поразить. Отряд Ортрун резко контрастировал с ослепительной белизной снегов. Бывшая разбойница предпочитала одевать своих подопечных в неброские карие цвета, привычные ей с детства, но никогда более воительницы не выглядели так угрожающе: тёмные масти лошадей были как на подбор одинаковы, на них восседали одетые в волчьи или другие меха воительницы, голову им прикрывали простые кожаные шапочки, удлинённые сзади до уровня плеча, на ногах связанные крупным орнаментом шерстяные рейтузы. И вся одежда была щедро украшена россыпями железных побрякушек. О количестве оружия говорить не приходилось. Оно вполне могло бы подойти для дальнего военного похода, но не для короткой поездки в окраинную деревеньку. Ортрун была в своём репертуаре –
