менее…
Приподняв голову над краем мятой подушки, открыл глаза и увидел Джемму, стоявшую у моей кровати. На ней было что-то голубое и воздушное, волосы распущены, на губах – мечтательная полуулыбка.
Когда начинает сбываться самый сладкий сон, нужно быть настороже. Я резко сел, удивленно глядя на это неправдоподобное видение.
– Джемма? Что ты здесь делаешь?
– Ты не рад мне? – усмехнулась она и села на край кровати. – Твои комнаты мне показала Вана, а Джоко открыл дверь. Спишь одетым? Поросенок.
Ее пальцы пробежали по моему лицу, плечам, принялись расстегивать пуговицы на рубашке.
Двойственные чувства. Я безумно хотел эту женщину, но она больше не принадлежала мне. И что бы там ни говорил Ангрей, забыть о ее муже я не мог. Я перехватил ее руку.
– Что ты делаешь?
– Я люблю тебя, Артур, – просто сказала она и коснулась губами моих губ.
И я ответил на поцелуй. Не мог не ответить. Потом слегка отстранился и спросил:
– А как же Алекс?
– А что – Алекс? – прошептала она, но огонек в глазах уже погас.
Джемма встала, прошлась по комнате и, остановившись напротив кровати, с упреком сказала:
– Ты все испортил!
Я вздохнул, внутренне с ней соглашаясь. Многие годы я мог лишь мечтать о подобном моменте, осознавая всю бесплодность и безнадежность своих порывов. И вот – свершилось! Джемма здесь, со мной, и казалось бы, что еще имеет значение? Алекс далеко, в другой реальности… И даже если мы выберемся отсюда, он все равно никогда ни о чем не узнает. Так почему же я не могу? Кому легче от моего проклятого благородства?!
– Завтра ты пожалеешь об этом, Джемма, – сказал я устало.
– Ты ни черта не знаешь о женщинах! – воскликнула она, падая на кровать. Край рубашки задрался, открывая изящество ее ног.
– Зато я кое-что знаю о тебе… – Я протянул руку и одернул тонкую ткань. Стоило больших усилий не пойти дальше.
– Тоже мне, психолог! – рассмеялась она, и я вдруг понял, что леди не трезвее, чем был я несколько часов назад. – Ты знаешь, где мы, Арчи? Мы в За- зер-каль-е!
– Я в курсе, уже шесть лет здесь. – Я тоже прилег, подперев голову рукой и глядя на нее сверху вниз. – С кем ты пила?
– С девчонками… – усмехнулась Джемма, – Лайма, Керена, Сталлия, Нити… Нили… ну, эта… вся в родинках.
– Нилиттон, – подсказал я.
– Именно! И знаешь что?
– Что?
– Они о тебе такого рассказали! – хихикнула она, хитро глядя мне в лицо. – О! Да ты краснеешь!
– Леди, такие вещи обсуждать попросту неприлично! – строго сказал я.
– Арчи, ты зануда! – сделала она вполне справедливый вывод, протянула руку и взъерошила мне волосы. – Почему ты можешь любить их всех, но только не меня?
О господи!!!
– Девочка моя, ты слегка перебрала и сама не соображаешь, что несешь, – пробормотал я, испытывая от разговора крайнюю неловкость.
– Тсс… – Она прижала палец к моим губам и прошептала заговорщическим тоном: – Я все соображаю. Мне Лайма объяснила…
– Да ну?! – усмехнулся я. Уж эта наобъясняет!
– Мы здесь навсегда, – мурлыкнула Джемма, – и нас уже как будто бы и нет.
– Очень даже есть, – со вздохом возразил я.
– Как будто, – уточнила она. – Мы никогда не вернемся. И потому не имеет значения, кто кому и кем приходится там, снаружи… Здесь нет никого. Только ты и я. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнул я и погладил ее по щеке. – Знаешь что, красавица? Давай-ка спать. Ночь на дворе.
– Ну тебя к черту, Арчи! Я не хочу спать! – заявила она.
– А я хочу! – решительно возразил я. – У меня завтра куча дел.
– Расскажи! – тут же потребовала она.
– Утром, радость моя, все – утром.
– Нет, ты все-таки зануда!
– Знаю.
Она широко улыбнулась – соблазнительные ямочки на щеках; зевнула и прижалась ко мне.
