– Обормот… – сонно пробормотала она. – Я тебе это еще вспомню.
Я гладил ее по голове, пока она не уснула. Потом аккуратно прикрыл одеялом и встал.
Если б я уступил ее пьяной выходке и своим желаниям, завтра она бы пожалела. Или не пожалела? Может, я и впрямь плохо знаю женщин?
Я снова шагнул к кровати, какое-то время смотрел в ее безмятежное лицо.
Да гори оно все синим пламенем! Пусть я временно бессмертный, но не железный ведь!
Я быстро вышел из комнаты, с трудом удержавшись, чтобы не хлопнуть дверью, и почти бегом направился в библиотеку. Если нам суждено отсюда выбраться, то лучше раньше, чем позже. Долго я этой пытки не выдержу!
Где-то на полпути меня догнал зевающий и взъерошенный Джоко.
– И чего не спится? – попытался он завести свою любимую песню.
– А тебе чего? – огрызнулся я. – Иди, досыпай. Сейчас ты мне не нужен.
– Я ваш слуга и должен…
Я остановился и встряхнул этого надоедалу за плечи:
– Слушай, Джоко, сделай одолжение – отцепись! Я хочу побыть один. Один, понимаешь?
– Но я должен…
– Ты должен мне подчиняться, ты – слуга! А потому вот тебе мой приказ: иди и отдыхай! Не появляйся, пока я тебя не позову! Выполнять!
Джоко с полминуты укоризненно на меня смотрел, потом развернулся и, опустив плечи, поплелся назад.
Я добрался до библиотеки, миновал свой заваленный бумагами стол, с которого кто-то уже успел убрать следы попойки, и пошел наугад, решив взять книгу с восьмого по счету стеллажа, которая будет двадцать пятой в верхнем ряду. Благодаря подобному методу, я уже несколько раз попадал на весьма интересные экземпляры.
Восьмой стеллаж содержал не книги, а свитки, к тому же оказался чертовски высоким. Стремянки, понятно, поблизости не оказалось, а идти за ней не хотелось.
Решив, что мне непременно нужен экземпляр с верхней полки, я прицелился и подпрыгнул. Немного не дотянулся, прыгнул еще раз, не удержал равновесия и врезался в стеллаж. Тот покачнулся и начал медленно заваливаться набок. Я попытался его удержать – где там! Лавина древних рукописей посыпалась мне на голову, грозя погрести под собой. Я схватил первый попавшийся под руку свиток и поспешно ретировался, не желая быть придавленным. Как раз добежал до стола, когда грохот от падающей мебели стих.
Да-а… Такого погрома здесь еще не видывали! Бедные зазеркальные!
Отдышавшись, я решил посмотреть прихваченный с собой свиток. Сдвинул книги, освобождая место на столе, бережно развернул пожелтевший пергамент. Какая-то схема. Я поднес поближе светильник, силясь разглядеть побледневший рисунок.
Это… Меня даже пот прошиб. Это была копия орнамента из Пятиугольного зала!
Трясущимися руками я водил вдоль линий схемы, пытаясь по памяти сравнить рисунок с тем, что мы сделали в зале. Как игра с картинками, в которых надо найти десять отличий. Понял, что так все равно ни к чему не приду, свернул пергамент, сунул его под мышку и бегом направился к Гард-Анча. Лестницы я даже не заметил, взлетев по ней как на крыльях.
У дверей Пятиугольного зала храпела парочка зазеркальных. Значит, в середине кто-то есть. Я переступил через вытянутые ноги сих несуразных существ и прошел в зал. Как и ожидалось, там обнаружились Луи с Роджем, по обыкновению упражнявшиеся в фехтовании.
– Нашли место и время… – проворчал я.
– Ух ты, кто к нам пожаловал! – обрадовался мне Родж. – Что ж ты свою красотку бросил?
– Да иди ты… – отмахнулся я, – посмотрите лучше, что я нашел!
– Что? Подземный ход в женский монастырь? – поинтересовался Луи.
– Вроде того. – Я принялся разворачивать на полу свиток. – Угол придержи…
– Во имя Мастера! – воскликнул Луи, разглядев, что я им принес. – Где ты это откопал?
– Само на голову свалилось, – честно признался я.
– Ох, и везет же некоторым!
Следующие несколько часов мы ползали по схеме, сравнивая, находя различия, исправляя их, снова сравнивая, дотошно перепроверяя каждую линию, каждый угол…
– Всё! – провозгласил Роджер, в изнеможении падая прямо на свеженарисованные линии орнамента. – Если и сейчас что-то не так, тогда все мы – косоглазые майкатары!
– Брр… придумаешь тоже!
– Эй, Арчи! – окликнул меня Луи, низко склонившийся над схемой. – Посмотри! Тут какой-то чудной значок!
– А что на него смотреть? – отозвался я с противоположного конца зала. – Перерисовывай, и дело с концом!
