человека посредством техники.
Таким образом, самой ценной частью экспедиций, которые совершили Кэт-два, Белед и Рис, были отчеты. Без них экспедиции, можно сказать, не было. А отчет не может быть просто массивом данных, разбавленным парой снимков. Экспедиционники должны писать настоящее повествование. И чем больше в этом повествовании личных впечатлений, тем выше оно ценится такими, как Док и его старшие ученики.
Именно поэтому Кэт-два написала «рыбу» отчета заранее, еще до того, как ее планер коснулся широкой травянистой поляны пару недель назад. Дело за малым: подвести итоги и отредактировать. Но вот прошло полчаса, как она вывела документ на экран одра, а Кэт-два все еще тупо смотрела на текст, не в силах сосредоточиться.
– Белед! – позвала она наконец, стараясь при это не разбудить Риса.
– Работаешь над отчетом?
Он видел все через прозрачный экран одра, так что наверняка заметил, как она набирает текст. Но вопрос был задан с определенным подтекстом. Еще в начале полета Белед заметил на лице Кэт-два некую неуверенность. И неизвестно, как долго он наблюдал за ней, пряча глаза за одром.
– Тебе попадались селенцы? – спросила она.
Он поднял очки на лоб – больше в знак вежливости, чем по необходимости.
– Я спланировал маршрут так, чтобы не подходить к РКС.
РКС – разрешенная колония селенцев – термин из Договора, обозначающий территорию на поверхности Земли, где обосновались «выскочки» (те, кто нелегально, вопреки установленному графику переселился на планету), они же «селенцы». Так задним числом узаконивалось их пребывание там – с определенными ограничениями.
– Я видел их – издали, – но они меня нет.
– Еще бы, – ответила Кэт-два, пряча улыбку.
– Я ответил на твой вопрос? – спросил Белед, зная, что нет.
– Мне кажется, я видела одного за пределами РКС.
Белед был весь внимание.
– Обустраивал колонию или?..
– Нет, я бы сразу сказала, – отрезала Кэт. – Он – или она – держался в рамках.
«Держаться в рамках» означало заниматься, к примеру, охотой или собирательством – тем, что не шло вразрез с положениями Второго договора.
– Скорее всего, рыбачил. Однако до ближайшей РКС километров двести, не меньше.
– Неблизкий путь в поисках клева, – заметил Белед.
– И правда, – признала Кэт-два и почувствовала, что краснеет.
Как она сама не додумалась? Теперь, благодаря Беледу, это казалось очевидным.
– Разбираться не стала? – спросил он.
– Не было возможности. Я увидела его на обратном пути, когда была уже в планере.
– Знаешь, ты не обязана объяснять каждую мелочь в отчете, – подсказал Белед. – В подобных обстоятельствах вполне приемлема некоторая недосказанность. Другой экспедиционник будет только рад провести дополнительную проверку.
Кэт-два пришла в голову странная мысль.
– А что, если это мы проводили дополнительную проверку?
– Поясни?
– Тебе не кажется, что в этом регионе проводят чересчур много экспедиций?
Белед взвесил такую возможность.
– Может, и чересчур. С другой стороны, нельзя сказать, чтобы это было что-то из ряда вон выходящее.
– Тогда вопрос: вдруг кто-то до меня видел то же самое, и из-за этого туда стали отправлять всех подряд?
– В этом случае отдел поставил бы перед нами конкретную задачу и сообщил, что именно нужно искать.
Белед говорил так уверенно, и из его уст все звучало так логично, что Кэт-два оставалось только кивнуть и больше этот вопрос не затрагивать. Однако мысль все равно осталась: «А может, так и задумано?»
Во всяком случае, Белед подсказал ей, как можно завершить отчет: достаточно просто впечатать туда упоминание о встреченном селенце, без каких- либо объяснений – а дальше пусть разбирается тот, кто будет это читать. В таком ключе она и продолжила работу, оформляя мимолетные воспоминания, мелькавшие перед мысленным взором, во что-то удобочитаемое и отделяя сиюминутные объективные наблюдения от домыслов и предположений, наложившихся позднее. Это было самое трудное, поскольку предположения были неотъемлемой частью работы экспедиционника.
Прошло еще немного времени, и на наручных часах у Риса зазвонил будильник. В полусне он проплыл до туалета, затем обратно. Кэт-два поймала на себе характерный взгляд экстраверта, как бы говорящий: бросай все и давай поболтаем. Перекинувшись парой слов с Беледом, он занялся собственным
