заканчивается, и потому, простившись с последним лучом солнца, они подошли к вентиляционной шахте.
Первым по ржавой лестнице спустился парень. Ступив на твёрдое дно колодца, он сделал шаг назад, чтобы уклониться от падающих сверху хлопьев ржавчины. Пока он стряхивал с головы мусор, в ушах появился тоненький назойливый свист. Когда Ёлка спрыгнула с последней перекладины на шершавый бетон, то обнаружила Джокера стоящим на коленях и что есть силы закрывающим уши руками. Через секунду та же учесть постигла и её.
Звук проникал в каждую клеточку мозга, заставляя нейроны вибрировать, будто камертон. Сознание постепенно проваливалось в пустоту. Туда, где назойливым комаром пищал зуммер сигнализации, пытающийся нарезать мозг тонкими ломтиками. А когда путники почти простились с реальностью, внезапно наступила вязкая тишина. Но вскоре кровь хлынула в голову, и в ушах снова засвистело. Девушка, толкнув Джокера в плечо, знаками показала, что нужно сглатывать, чтобы совсем не оглохнуть. Вскоре парень уже звучно матерился на всё подземелье.
– Хватит уже! Я как бы девушка… – прервала Ёлка его гневные словоизлияния.
– Прости. – Он обернулся, понимая, что слух вернулся.
Поднявшись с колен, девушка невольно посмотрела наверх. В колодезном круге, на фоне темнеющего неба появились первые звёзды.
– Мы идём?
– Конечно, – согласилась Ёлка, включив фонарь.
Тоннель воздуховода оказался просторным настолько, что их окружило эхо шагов. Разговаривать не хотелось, поэтому они молча добрались до широкого прямоугольного помещения, оказавшегося тупиком, где вместо одной стены за массивной решёткой виднелись лопасти двух огромных вентиляторов.
– И где тут вторая слева дверь? – нарушил тишину Джокер, проверивший на крепость металлические прутья.
– Не знаю, но я и первой двери пока ещё не видела.
– Тогда какого хрена он сказал, что тут будет дверь? – Парень повернулся к Ёлке.
– Может, мы не в тот колодец спустились?
– Погоди… – Он обошёл напарницу, пристально вглядываясь в темноту за её спиной.
– Что? – насторожилась Ёлка и тоже повернулась.
Лучи фонарей осветили две двери, расположившиеся по бокам тоннеля воздуховода.
– А левая – это с какой стороны? – уточнила девушка.
– Фиг его знает. Если по ходу, то эта…
– А если как стоим?
– Тогда эта. Третьего не дано!
– Ну и что выберем?
– Тебе куда хочется пойти?
– В эту, – она указала на одну из дверей.
Джокер, ничего не говоря, подошёл к выбранной двери и опустил рычаг запорного механизма. Густо смазанный солидолом засов легко открылся. Далее начиналась металлическая лестница, ведущая куда-то вниз.
Чем глубже они спускались, тем гуще становилась темнота. Даже лучи фонарей померкли до блеклости. Почти на ощупь ребята сошли с лестницы на бетонный пол.
– Ты тоже это слышишь? – шёпотом спросила девушка.
– Ага, слышу, – одними губами ответил Джокер.
Из темноты доносился едва слышный равномерный стук металла о металл. Ёлка потратила некоторое время на то, чтобы определить точное направление, и снова первой зашагала вперёд, предусмотрительно выставив руки перед собой.
Металлический звон постепенно усиливался. Неожиданно бетонный пол под ногами сменился мягким песком. Вдруг впереди появился парящий в воздухе массивный бетонный кусок с торчащими из него концами арматуры. У Ёлки перехватило дух, ведь она чуть не выстрелила в эту летающую глыбу. Влажная от пота ладонь стала непослушной, и потребовалось несколько секунд, чтобы убрать пистолет в кобуру. Джокер сочувственно положил ей руку на плечо, отчего девушка подпрыгнула.
– Хватит меня пугать! – еле сдерживая эмоции, прошептала она.
– Что? Я не собирался… Лучше глянь! – Джокер указал вперёд. – Як зыкински…
– На что?.. – Ёлка обернулась и замерла.
Словно ожив, темнота отступила назад, позволив лучам фонариков высветить множество разнокалиберных кусков бетона, плавающих в пространстве большого помещения. Когда-то из всего этого состояли стены, потолок и пол. Теперь же, как в невесомости, обломки медленно перемещались в пространстве.
