От этих вопросов стало жутковато. Саньке уже приходилось слышать странные истории о людях, разговаривавших в Зоне по телефону, зазвонившему вдруг где-нибудь в насквозь прогнившей телефонной будке или в развалинах домов. Звонили те, кого давно считали покойниками или зачислили в списки пропавших без вести. Говорят, после таких бесед люди начинали замечать несуществующие вещи, слышать в полной тишине какие-то голоса и видеть по ночам чужие сны.
А телефон всё не умолкал. Он трезвонил, требуя ответа, грозно и настоятельно напоминая Саньке, что вещи не всегда являются тем, чем они кажутся. Парень заглянул за аппарат, чтоб найти провод, и тут звонок смолк. На мгновение в лаборатории снова повисла тягостная тишина, и вдруг её прервало пронзительное и кратко прозвучавшее треньканье, словно лопнула гигантская струна. Звук был таким колким, что Санька присел, зажав ладонями уши, пытаясь отгородиться от того, что могло породить такой эффект.
Когда звон в ушах стих, он открыл глаза и увидел на противоположной стене чёрное пятно прохода. Пытаясь разглядеть соседнее помещение, Саня поднялся и сделал к нему шаг.
Что-то изменилось. Воздух будто наполнился роем мелких назойливых насекомых – перед глазами парня заплясали чёрные точки. Свет от лампочки, секунду назад ослеплявший, резко померк, оставив освещённым только центр помещения. Проигнорировав скользнувшее по спине, словно холодная змея, ощущение испуга, Санька пересёк комнату и пролез в тёмный проём. Однако тоннеля или норы там не оказалось. Темнота в мгновение ока сменилась тусклым свечением.
Эта комната почти ничем не отличалась от предыдущей: те же стены, тот же пол, покрытый мусором, та же лампочка на облюбованном пауками проводе. Вот только посреди комнаты стоял большой деревянный гроб, прикрытый массивной крышкой. Саньку обдало жаром, тут же сменившимся холодной испариной. Выдохнув, он подошёл к гробу и чуть сдвинул крышку. Та поддалась с тягучим скрипом. Взгляд Сани безучастно скользнул по открывшимся бархатным внутренностям ящика, а потом глаза парня расширились от ужаса, и он резко отшатнулся. Среди тёмно-бордовой ткани, обложенная пластиковыми цветами, бледная как мел, лежала его бабушка.
– Что за… – Ругательство так и осталось невысказанным.
Во рту у Саньки пересохло, ноги сами понесли парня из комнаты. Он сделал несколько неуверенных шагов назад к пролому, но рука коснулась бетонной стены. Пролом пропал! Недолго думая, парень устремился к двери, только ноги предательски заскользили на кафеле, и он, взмахнув руками, рухнул на пол. Санька поднял голову и, царапая руки о расколотую плитку и мусор, постарался как можно быстрее отодвинуться от появившегося из воздуха другого гроба. Сев возле стены, парень постарался взбодриться и прояснить сознание, чтобы хоть как-нибудь осмыслить происходящее. Один гроб – с бабушкой, а второй будет с мамой?! Или Аней?! И вообще, откуда они тут? Поток мыслей хлынул в голову, наполняя её хаосом голосов. Тёмные мушки перед глазами залетали ещё быстрее, и Санька с несвойственным ему безрассудством толкнул ногой крышку второго гроба. В воздух взметнулся ворох белых лепестков асфоделуса, и парень увидел свою мать, укутанную в шёлковый саван бледно-розового цвета.
– Нет… – пятясь назад, замотал он головой. – Нет, только не это… Почему здесь? Почему так?
Вскоре он уткнулся лопатками в шершавую поверхность бетонной стены и, дрожа, зажмурился.
– Да не-е-е-е… не может этого быть, – попытался уверенно сказать сам себе Саня. – Они дома, у них всё в порядке. Всё хорошо.
Сердце чуть ли не выскакивало из груди – так громко и дико оно билось. Нет-нет-нет, они живы! Санька преодолел слабость, поднялся на негнущихся ногах и снова подошёл ко второму гробу. Это точно его мать, вон у неё родинка рядом с левым глазом, а вот маленькая оспинка на щеке. Пухлые губы подёрнуты синевой, глаза, подведённые тенями, закрыты, кожа – белее снега. Кажется, что она спит. Вечным сном спит его мать!
– Как же так? – прошептал парень, внезапно проникаясь пониманием. – Как так?.. – Он провёл рукой по волосам матери, по её лицу и ощутил холод. Слезы навернулись на глаза. – Зачем? А?! – Сжатый до боли кулак изо всех сил ударил по стенке гроба. – Живи!
Глаза матери открылись. Она невидящим взглядом посмотрела на сына и потянула к нему худые бледные руки.
– Не-е-ет! – отскакивая, завопил Саня и в мгновение ока оказался у противоположной стены. Тем временем оживший труп принялся выбираться из гроба, раскидывая вокруг белые лепестки асфоделуса. Санька обвёл комнату глазами и с ужасом понял: он в западне! Проём в стене исчез, а путь к закрытой двери преграждали два гроба и мертвецы. Бежать некуда!
Мёртвая мать наконец поднялась и, покачиваясь, медленно двинулась к Саньке. Её руки с желтоватыми ногтями вытянулись в его сторону. А из другого гроба начала вставать бабушка. Парень закрыл глаза и судорожно задышал. Шарканье ног по кафелю усилилось. Он открыл глаза и увидел, как прямо из пола поднимаются другие тела: его отец, деды и другая бабушка, знакомые только по старым фотографиям, вот ещё кто-то, чью принадлежность к его предкам можно определить по характерным чертам лица. Пока Саня с дрожью старался вжаться или просочиться сквозь стену, трупы столпились вокруг него, выпучив стеклянные глаза, похожие на недоваренный белок. Мать и бабка ухватились за его плечи, источая смрад гниения, смешавшийся с запахом формалина. Они, ворочая похожими на ливерную колбасу языками, в один голос промямлили:
– Мы заберём тебя с собой…
И тут же к нему протянулись десятки вонючих скрюченных пальцев.
– Мы заберём тебя с собой!
Во рту появился привкус мокрой земли. Будто его снова, как в школе, ткнули лицом в клумбу. Санька понял, что больше не в состоянии выносить этого
