кто не кричит «Зиг хайль», и я не удивлюсь, если и в тех, кто кричит, тоже! Он задумал уничтожить всё человечество поголовно и любую смерть будет оправдывать расовой нечистотой. Такие, как он, всегда найдут оправдание своим кровавым преступлениям! Они упиваются ими!
— Неужели ничего нельзя сделать? — вскинулся Краб. — Разве нельзя снарядить экспедицию, добраться до этого Вильмана и отобрать у него формулу антивируса? Спасти миллионы людей!
— Я искренне надеялся, что мне удастся убедить президента организовать такую экспедицию, — вздохнул учёный. — Даже несмотря на то, что я понятия не имею, где искать Вильмана. Но можно было хотя бы попытаться! Начать с поисков Йоханссона, опросить выживших! Поэтому я сразу согласился рискнуть жизнью ещё раз и покинул бункер, чтобы добраться до того места, где находится президент и правительство. Жаль, что нам это не удалось.
— А вы расскажите об этом всем! — не желал сдаваться Краб. — По рации! Зараженные нас услышат, может, услышит ещё кто-нибудь! Люди расскажут друг другу, вдруг кто-нибудь одумается и захочет помочь вам!
— Краб, вот ты осаждаешь кремлевский бункер потому, что там засели жирные чинуши, и спокойно живут себе, — меланхолично забубнил капитан, стирая капли воды с лицевого щитка противогаза. — В то время как твои дети умерли от эпидемии, твоя жена стала мутантом, и ты убил её, потому что она хотела тебя сожрать, а сам ты заражен и со дня на день должен мутировать. И тут ты получаешь радиоперехват, что в бункере есть учёный с антивирусом, которого жирные чинуши собираются переправить в другой бункер, где чинуши ещё жирнее. Ты, мягко говоря, немного не доверяешь своему любимому правительству и бросаешься в погоню за антивирусом. И блокируешь тех, кто его тащит жирным чинушам, в каком-то магазине. Если бы не дождь и бесконечная орава мутантов, ты уже заполучил бы этого ученого, а так тебе приходится сидеть внутри бэхи и ждать, когда эти твари расползутся по метро. Возможно даже, ты через триплекс наблюдаешь за мутантами и узнаешь среди них родню, друзей или знакомых. И тут к тебе по рации взывают те, кого ты пасёшь возле долбаного магазина, и начинают рассказывать благородную историю о том, как ты можешь помочь им спасти мир. Для этого ты всего-то должен не мешать им добираться до жирных чинуш, или и вовсе прямо сейчас, пока ещё не мутировал, рвануть в Швецию, на поиски какого-то фашиста, которого ты никогда не видел, и даже не знаешь, существует ли он на самом деле. Не говоря уже о том, что ты ни хрена не разумеешь ни по-шведски, ни по-фашистски. Скажи, ты в это поверишь?
— Не знаю… — разведчик сник. — Но надо хотя бы попытаться! Вдруг они поверят! Пусть без нас, пусть сами едут в эту Швецию, пусть даже без всяких там президентов! Берут Вячеслава Владимировича и едут! Они же ничего не теряют! Зато так у них появляется шанс выжить!
— Ты оптимист, — капитан безразлично пожал плечами. — Я бы не поверил.
— Молодой человек прав! — заявил доктор Иванов. — Надо хотя бы попытаться! — Он потянулся за рацией. — Я обращусь ко всем, кто меня услышит, и призову организовать экспедицию!
— Рацию сначала верни, — раздался спокойный голос.
От неожиданности Харитонов подпрыгнул, опрокидывая книжный шкаф. Разведчики вскочили и замерли, понимая, что взяться за оружие им не успеть. Их взяли в полукольцо не меньше десятка хорошо экипированных бойцов в масках, с пулеметами наперевес. Неподвижные двухметровые широкоплечие фигуры в отбрасываемых близким пожаром тенях выглядели зловеще, и «Печенеги» в их руках смотрелись, словно детские игрушечные копии. Как и откуда столько вооруженных бойцов могли взяться в трех шагах от него, капитан не понимал, ведь он постоянно поглядывал то на приближающийся пожар, то на разбитые окна… Зато командира неизвестной боевой группы Харитонов узнал сразу.
— Г… — доктор Иванов поперхнулся. — Господин Тринадцатый… здравствуйте…
— Господин ждёт тебя под Раменками, — лишенным эмоций голосом ответил стоящий ближе всех боец. Единственный, кто не был двухметровым и у кого вместо пулемета на груди висел АКМСЛ [5]с прикрученным к стволу ПБС-1. [6]— Я пришел за своей рацией. — Он протянул руку в требовательном жесте. — Молодец, что сохранил.
— Что? — опешил учёный. — Ах, да-да, конечно! — Он засуетился, расстегивая липучки, запечатывающие карман с рацией, и вытащил её наружу. Рация оказалась соединена со скафандром проводом, тянущимся из кармана, и доктор Иванов поспешно выдернул штекер. — Как вы здесь оказались? — учёный отдал рацию владельцу.
— Ты вышел в эфир и назвал адрес, — невозмутимо ответил тот, пряча рацию в один из подсумков.
— Эээ… ну, разумеется! — спохватился учёный. — Я имею в виду, тут пожар… как вы вошли?
— Со знанием дела, — объяснил Тринадцатый и обернулся к Харитонову. — А ты, старлей, как я вижу, всё такой же двоечник, как и раньше. Капитана-то хоть дали? Пора вроде.
— Дали, — хмуро подтвердил Харитонов, окидывая взглядом группу Тринадцатого. Все без противогазов, хоть и в водоотталкивающем снаряжении. Значит, заражены. А если заражены, то вряд ли они всё ещё подчиняются командованию. Скорее всего, группа Тринадцатого действует заодно с остальными зараженными, или вообще сама по себе… Но экипированы они так, что позавидуешь. Некоторые элементы их снаряжения он вообще видел впервые. Как они сюда вошли? Как они вообще дошли до этого здания?!! Там, за окнами, течет бесконечное море мутантов!
— Покусали, — Тринадцатый внимательно смотрел на Краба. — Час назад. Десять укусов. Так?
— Одиннадцать, — Краб понурился, но глаза не опустил. — Пятьдесят шесть минут прошло…
— Кровь запеклась, раны ноют, ходить больно, — не столько спросил, сколько заявил инструктор.
