Ну не мог я… с ней… с кем угодно, кроме нее. Да и зачем? Мне вон Илоны хватило бы выше моей лысины, а она меня гомиком считает!
– Ошибаешься, – сказал я равнодушно. – Причем дважды…
Теперь изображать равнодушие не требовалось. Как-то внезапно мне стало все по барабану… Все, что скажет сейчас этот лысый говнюк, все, что сделает… С кем он будет спать, тоже без разницы… с Горгоной, с голотурией, мне-то что…
– У меня нет жены – и это первая твоя ошибка. Илона считает тебя зоофилом, это вторая.
Он вылупился недоуменно… Понятно. Не побывал еще в офисе, не получал донесений от тамошних наперсников и наушников, стол свой знаменитый не видел… Плевать.
Зато другое Эйнштейн сообразил – стрелять не буду. Он встал, громко хрустнув коленями, распрямился, машинально потер место ожога и сказал, заглянув мне в глаза:
– Я вижу одно-единственное объяснение. На меня воздействовали.
– В каком смысле?
– В буквальном. Какой-то суггестор ввел в меня гипнограмму. Я ее выполнил.
– Ну и где ты подцепил эту гипнограмму? Ты, даже на толчке кастрюлю с головы не снимающий?! Ты и сейчас в шлеме, мать твою!
– Точно сказать не могу. Но давай подумаем вместе, где я бываю без шлема… И есть ли в нашем с тобой окружении аномал, способный заставлять людей делать все, что ему захочется. Или –
Намек был более чем прозрачен. Да что там намек – прямое обвинение в изнасиловании. А вы как думали? У нас принуждение к сексу гипнозом проходит именно по этой статье…
Здравое зерно в его словах было, потому что, в конце концов, если б Горгона не захотела, фиг бы этому старому стручку чего обломилось. Если сучка не захочет, на нее кобель не вскочит – говорит народная мудрость.
Но, с другой стороны, можно ли ему верить? Эйнштейну в его нынешнем положении сгодится любая отмазка, лишь бы сгладить опасное напряжение между нами. Он как никто другой знает, что Питер Пэн временами… скажем так, бывает импульсивен. Иногда это опасно для тех, кто вовремя не отошел и не спрятался.
– Хватит соплей, – произнес отец с неожиданной резкостью, почти с ненавистью. – Нашли время. Позже разберемся, кто на кого воздействовал и зачем. Илья, ты тут высказывался: мол, заложник нам не понадобится… ворота тоже… Развивай уж эту тему до конца. А то твои орлы снаружи скучают, а у них там пулемет… Крупнокалиберный… Начнут со скуки пимпочки на нем дергать, кнопочки всякие нажимать… да и хлобыстнут сюда очередью…
Эйнштейн с тревожным видом огляделся… Наверное, понимал, как соотносятся поражающие свойства пуль «Корда» с защитными свойствами здешних стен. И сразу перешел к делу:
– Да, да, ты прав… Вам пора уходить, что бы вы ни задумали. Ты, Питер, помнится, пытал меня насчет объекта номер двадцать восемь? Собственно, чтобы открыть эту тайну, я к вам и заглянул. Это подземный ход.
Я непроизвольно хмыкнул.
– Как в кино.
– В каком кино? Не знаю, не видел. Туннель идет под всем островом и уводит далеко за Крюков, выход – во дворе на той стороне. Если вас интересует история вопроса, когда его прокопали, когда обнаружили вновь…
– Не интересует, – оборвал отец. – Где вход? Внизу, в хранилище?
– Нет, выше, на лестничной площадке. Дверь вы видели, не могли ее не заметить. За ней – туннель. Поторопитесь. Только вот… за вами будет погоня. Иначе меня не поймут.
Дверь… Опять хреновины-фигулины… Ну да ладно, теперь будет легче.
– И отпустите вы наконец бедолагу Пряхина! – напоследок попросил Эйнштейн.
– С ним, э-эх, неувязочка, – вздохнул я. – Сгинул в «колодце». Там у вас второй «колодец» в самом углу, аккуратнее бегайте.
Лицо Эйнштейна вытянулось.
– Сгинул?! И что я теперь скажу Авдотье?
Хотел ответить, но папа опередил:
– Скажи правду: что ты и по жизни дерьмо, и начальник дерьмовый тоже, что ты выпустил вожжи из рук и потерял контроль над событиями, и даже «колодцы» отметить и огородить не распорядился… А теперь вали отсюда, у нас мало времени.
Ну прямо с языка снял.
Глава 2. Нашего полку прибыло
Туннель привел нас не в какое-нибудь логово засекреченной науки – в самый обычный подвал жилого фонда. Дверь, разделявшая эти два подземных объекта, показалась нам с Андреем легкой разминкой после предыдущих. Поразмялись, чтоб не терять форму…
А на выходе из подвала нас поджидали. Трое. Расположились они грамотно, не попадая друг другу в сектора обстрела, и были готовы наполнить узкий
