юных студенток на роликовых коньках, продавцов мороженого и сахарной ваты и детей с разноцветными шариками в руках. Сияло солнце, яркие воздушные шары с гондолами туристов парили над океаном, дирижабли тащили по небу рекламу COCA-COLA, парусные яхты скользили по водной глади, катера, разогнавшись, поднимали в воздух цветные парашюты с водными лыжниками, бродвок густел полуголой молодежью всех цветов кожи, Элла Фитцджеральд громко пела по радио «The shadow of your smile», дети липли к ногам «Бога», а родители фотографировали их своими айфонами и айпадами. Но он, невозмутимый, как настоящий бог, продолжал сидеть, устремив свой взгляд в вечность и океанскую даль и не глядя на соломенную шляпу у своих ног, куда люди охотно клали кто мелочь, а кто и доллары.
Боже мой, да было ли то райское время? Или то был мираж, просто мираж?..
Теперь столетний и босой Полубог одиноко сидел в кресле-качалке среди кучи мусора на полуразрушенной веранде своего кирпично-деревянного бунгало. Прежде прекрасная, как у льва, грива его седых волос свалялась, как и борода Санта Клауса. А вместо белой греческой тоги на нем была линялая майка с русской надписью «ДИНАМО». И все же во всем его виде и даже в том, как он открыто и явно напоказ сидел среди этого разорения и руин, был явный вызов баражирующим над городом чудовищам. Но с таким же упорством, с каким он провоцировал их своим вызовом, они игнорировали его. Наверное, из-за старости.
Я подошел к нему и сказал по-русски:
– Доброе утро.
Он даже не шевельнулся.
– Доброе утро! – повторил я громче, как глухому.
– Не ори, – сказал он сквозь зубы. – Чому воны тэбэ не трогають? Ты один з ных?
– Нет. Я фаворит FHS-77427.
– А-а! Да, я бачил тэбэ по телику. Ну, и як вона? Затрахала тебя?
Хотя он говорил наполовину по-русски, наполовину по-украински, я понял, что он имел в виду – слова «трахнуть» и «трахну» русские военные летчики употребляют так же часто, как мы слова на букву «f» и «s».
Но я не ответил на его вопрос, я спросил:
– Что такое «морзянка»? Большой мороз?
Он глянул на меня в полном изумлении.
– Морзянка? Ни, то азбука Морзе.
И тут до меня дошло! Азбука Морзе помогла моему пятнадцатилетнему ученику Сиднею Бэрроу расшифровать послание пришельцев. То есть Радий сказал мне, что морзянкой мы можем тайно общаться. Но каким образом? И почему он спел, что меня ждет дорога к партизанам?
– Ты маешь курево? – вдруг спросил меня Полубог.
Я удивился:
– Курево? Ты куришь?
– Помираю без курева, – признался он и, оглянувшись на плавающих в небе надсмотрщиков, негромко добавил: – Якшо дашь закурить, дам звонить по телехфону.
Я не поверил своим ушам:
– А разве телефоны работают?
– Стары работают, – ответил старик и пояснил: – На малых токах от солнячных батарей. А в мэнэ – от генератора. Так шо? Дашь закурить?
Перспектива позвонить домой и родителям возбудила меня так, что я нетерпеливо сказал:
– Я не курю. Но если дашь позвонить, я принесу! И сигареты, и шоколад принесу, клянусь!
Он посмотрел на меня из-под седых бровей:
– Звидкиль я знаю, шо можу тоби верить?
– Можешь, – сказал я твердо. – Слово офицера!
– Я чув твое слово, шо треба Господу молиться…
Он еще раз остро посмотрел мне в глаза и вдруг поднялся:
– О’кей. Пишлы…
6
По скрипучей деревянной лестнице мы спустились в бейсмент[13] его бунгало, и я понял, что не я один слушал Гленна Бэка, предрекавшего катастрофу американской экономики и полный хаос в стране. Все пространство этого полутемного и обширного подвала было забито ящиками, бочками и бутылями с продуктами. Мешки с рисом, гречкой и мукой. Бочонки с медом и оливковым маслом. Ящики с чаем, кофе и какао. Коробки с консервами и лекарствами. Даже на стенах, в просветах меж большими, чеканкой по меди, ликами Иисуса Христа – вязанки лука, чеснока и перца. В углу небольшой бензиновый генератор «Honda ET 12 000» и два десятка красных пятигаллонных канистр, аккуратно расставленных на полках от
