– Имья, призвище, рик народження, – неохотно начал по очередному, уже двадцатому кругу Марчук.
– Кныш, я ж казав. Рик народження не знаю, я сирота…
Вопросы, пустые ответы, в паузах едва слышный скрип дамской пилочки. Звук чуждый, нелепый, раздражающий. Нервирующий до полного изумления. Как выдерживал капитан, понять трудно, у Женьки челюсти сводило, а лейтенант Спирин, кажется, очень хотел в коридор выйти.
– …Яке у вас було завдання?
– Яке завдання? Я ж кажу, ми на нимцив шли, окупантив бити. Випадково сюди вийшли…
– Славно тебя баба подставила. И как ты, дурилка, ей поверил? – нагнувшись, прошептала Катрин в ухо допрашиваемому.
Улыбалась она столь отвратительно, что вообще смотреть невозможно. Кныш не выдержал – попробовал ударить лбом в красивое лицо. Катрин, несомненно, этого ждала – встречное, снизу вверх, движение плеча – бандеровца подбросило, на ногах он не устоял. Рухнул, отлетел табурет и кружка с недопитым чаем. Плюясь кровью и матерясь, Кныш елозил по полу, пытался достать мучительницу сапогом и орал. О суках и «видьме», о нимце клятом, о шибеницях для москалив и воле народу, про те, що за все розплата прийде…
– …Нет, разрешить не могу. Людей в прикрытие практически нет, распылять силы бессмысленно, – Марчук на старшего сержанта не смотрел, перекладывал листы недописанного протокола. – Вернется майор, он примет решение.
– Да когда он вернется? – Катрин оправляла ремень с кобурой, на капитана тоже не смотрела. – А время поджимает. Пока эта Лозанка уверена, что ночью группа вышла из города. Но слухи пойдут, беготню со стрельбой обыватели наблюдали. Уйдет от нас девушка.
– Послушайте, Мезина, при чем здесь вообще эта женщина? Кныш здесь дома, он местный, естественно, у него есть связи, родственные и сердечные привязанности. Кричал в истерике бессвязно, а вы ухватились…
– В общем-то, конечно. Маловероятно, что с этой Лозанки какой-то профит выйдет. Но нужно же что-то делать. Раз имя всплыло, проверим для порядка…
Марчук помолчал и неохотно согласился:
– Добре, сейчас съездим.
– Да вам-то, товарищ капитан, зачем ехать? – удивилась Катрин. – Это же для проформы. Тут добираться десять минут, а если вдруг барышню найдем, привезем сюда, побеседуем под протокол, как положено, очную ставку устроим. Хотя вряд ли. Сбежала наверняка потаскушка. А гада Визе нужно здесь искать, сюда все следы ведут. Вы бы еще раз местность проверили…
Марчук морщился, не нравилась ему Мезина, не нравилось, что львовских дивчин «потаскушками» этак, походя, клеймят.
– Хорошо, проверьте адрес и немедленно возвращайтесь. Земляков, возьмешь броневик в прикрытие. Времени у вас ровно час. Задача ясна?
– Так точно, понял, – Женька кинул ладонь к пилотке.
…Двигатель «виллиса» завелся сразу – машина хоть уже и помятая, но «неубитая».
– Могешь, – Катерина протягивала самозваному водителю каску. – Котелок прикрой, не на прогулку.
Женька затянул ремешок шлема, поерзал на сиденье – эргономичность еще та, конечно, и пристегнуться не получится.
– Что тут трудного, Кать? Управление доступное, если не сказать предельно упрощенное.
– Я еще более упрощенная. Водила, как положено блондинке. Сейчас вообще забыла, где газ-тормоз.
– Ну, ты, помнится, весьма осторожной блондинко-водительницей была. Поясни-ка мне один момент…
– Шо еще? Любознательный ты, Жека, стал, как в звании повысили. Что там у вас, кстати, с «боевыми»? Перестали задерживать?
– Перестали. Не финчасть, а хронометр. Ты мне зубы не заговаривай. Как я догадываюсь, мы на таинственную Лозанку большие надежды возлагаем? Не, я понял, что о «клятом нимце» и «жадибной суке» Кныш, истеря, в одном смысловом ряду упомянул. А еще обнадеживающие доводы есть?
– Какие тут доводы? Всплыла соломинка, за нее и хватаемся. Ситуацию стоит упростить. Работал Визе в шталаге долго, следовательно, регулярно кушал, спал, читал газеты и слушал патефон. Пусть он и упертый медик-фанатик, но и иные потребности у него имелись. Судя по собранному досье, сексуальные предпочтения клиент имел скучные, банальные, то есть спал с бабами. Раз эвакуироваться вовремя не смог, значит, произошел организационный сбой и центральная «Кукушка» своему эскулапу почему-то не оказала содействие. Доктор пытался получить помощь у вермахта, но полностью раскрываться не рискнул – видимо, считает ставку достаточно весомой, раз обратился за содействием к националистам. А как он на бандерлогов вышел? Мог через местную барышню, кнышевскую знакомую?
– Мог. Я примерно так же рассуждал. Но отчего ты Марчуку всю логическую цепочку не изложила?
– Какая тут цепочка? Одно звено, пусть неподтвержденное, но довольно очевидное. Капитан его видит, а если не видит, значит, о чем-то напряженно думает.
– Ладно, чего ты иронизируешь. Тяжело капитану. С идеологической точки зрения. На родном языке ведь допрашивает. Но мужик он честный.
– Не сомневаюсь. Вот пусть сосредоточится и свои национал-атавизмы превозмогает. Целей будет. Замнем для ясности. Где наше прикрытие и эта птица-говоррррун?
«Насильно мобилизованный» гражданин Грабчак под конвоем уже спешил к машине. Вел его сержант Вася, боец проверенный, добровольно
