Но никакой ромашковый чай не мог успокоить ту бурю в душе, которую породили глупые, глупые, глупые, глупые чертики мужа.
Эта переписка в книге была настолько интимной и будоражащей, что не давала мне покоя всю ночь. Я перечитывала слова Ричарда немыслимое количество раз, и все время ловила себя на постыдной мысли: как мне хочется, чтобы слова превратились в действия! Не когда-то. Не рано или поздно. Не скоро. Сейчас. Вот прямо сейчас, сию же секунду.
Но ночью мы спали в разных комнатах.
Я успела осознать, как мне нравится эта сторона герцога. Очень, очень нравится. К сожалению, она проявлялась настолько редко, что я начинала ощущать себя зависимой, словно бы подсела на опиум и теперь чувствовала невероятную ломку.
А еще я поняла, что с тем, кто тебе безразличен, так себя не ведут.
Это означало, что я нравлюсь герцогу. Нравлюсь как женщина. Что он не разочарован доставшейся женой.
Если раньше его поцелуи можно было растолковать двояко, ведь, как ни крути, а мужу с женой положено целоваться, и он мог просто пытаться понять, доставляет ли ему удовольствие целоваться именно со мной, то теперь не возникало никаких сомнений — доставляет.
Такие залихватские поступки не делают просто так.
Муж позволил себе выпустить из души потаенных чертиков.
А я позволила себе выпустить своих.
Не иначе как по иронии судьбы на следующее утро мы вышли из покоев одновременно.
— Доброе утро, Марита, — поздоровался муж, увидев меня в коридоре.
— Доброе утро, Ричард.
Он был одет с иголочки, на лице — застывшая маска учтивости.
Герцог не собирался поднимать тему подкинутого романа. Больше того: он делал вид, что ничего такого не было. Конечно, в обществе подобное не обсуждается.
Это глупо.
Постыдно.
Недостойно джентльмена.
Не соответствует статусу герцога.
— Как спалось? — вежливо спросил муж, предложив мне руку, чтобы проводить к столу.
— Весьма неплохо, — таким же тоном ответила я. — Как тебе мое новое платье?
Благородные дамы не напрашиваются на комплименты, но я надеялась, что мои слова не вызовут отторжения.
— Впервые вижу на тебе такой яркий наряд, — честно ответил Ричард, обводя прохладным взглядом мою фигуру.
Он был прав. Прежде я не надевала красных платьев.
— Этот цвет показался мне очень удачным. — Я слегка улыбнулась.
— Смотрится довольно эффектно, — согласился герцог.
— Хотя не обошлось без сложностей, — проворковала довольно. Мы подошли к лестнице и начали спускаться. — Пришлось отказаться от камизы. Белая совершенно не подходит сюда по цвету, а красная у меня только одна, да и та прозрачная.
Ричард едва не споткнулся. Мне очень повезло, что у мужа такая хорошая координация, иначе мы могли бы полететь носом вниз.
Удивление, отразившееся на его лице, весьма позабавило.
— Благородным леди все же не стоит надевать таких сорочек, как вы думаете? — спросила, делая вид, что совершенно ничего не заметила.
Не знаю, о чем он успел подумать, но в разговоре сориентировался быстро.
— Честно говоря, я не разглядел, — туманно отозвался он. И с легкой иронией добавил: — Все же была ночь.
— Тогда вам повезло, — легкомысленно взмахнула свободной рукой. — Она на мне совершенно не смотрится.
Мы как раз подошли к дверям, ведущим в столовую. Остановились на мгновение, в которое муж склонился к моему уху и прошептал:
— Я бы с радостью взглянул еще раз.
А затем повернул ручку и появился перед моими родственниками со спокойным, почти непроницаемым лицом.
Зато я неожиданно поняла, как смогу договориться с ним, чтобы он посетил бал Вудбрайтов.
Мы провозились с модисткой весь день. Платье для меня давно приготовили, но раньше я не была уверена, что вообще смогу попасть на бал, поэтому так и не примерила его. Теперь же, увидев предложенный вариант, попросила кое-что изменить. Модистка была не слишком довольна выбранным фасоном. Вернее, совсем недовольна. Но я настояла, в надежде, что она не побежит к матушке жаловаться раньше времени.
Как только мы закончили, я тут же отправилась к Ричарду. Однако планы нарушила головная боль. Она преследовала меня весь день, но если с утра напоминала о себе скорее странным покалыванием, то теперь оформилась в нечто намного большее. Помимо всего прочего я чувствовала непонятную
