Внезапно в голову пришла противоположная мысль. Может, в попытке защиты Дина, напротив, подставила своего липового супруга? Пусть на самом деле она ни в чем не виновата, бороться против конкретного кандидата — ее гражданское право, и никаких денег ни от кого девушка не брала, но пока она под подозрением, под подозрение попадает и Кротов. Военному проще осуществить тот самый пресловутый переворот, следовательно, подозревать его обязаны больше. Но что же делать? Переиграть? Сказать, мол, пошутила? Что ей сделают, когда никаких компрометирующих бумаг в доме нет? Обвинить человека — дело нехитрое, попробуйте доказать ее вину! Если уж брать взгляды, то так называемый муж виноват гораздо больше. Откровенный контрреволюционер, порою не слишком скрывающий свои взгляды. Наверняка из-за таких сейчас в Сибири разгорелась гражданская война и законная власть находится под угрозой. А по некоторым данным, там уже вообще нет власти. Правительство, спасая жизни, было вынуждено бежать из страны, вдруг ставшей для него чужой.
Нет, уж лучшее пускай сюда придут поляки! Они же почти европейцы, научат здешний сброд настоящей демократии!
Дина думала, комитетчики и понятые терпеливо ждали. Не так и долго. Время промелькнуло незаметно. Следователь в штатском, или кто он там, зашел обескураженный, растерянный, взглянул на обстановку, покосился на подчиненных, перевел взгляд на девушку.
— Извиняемся, гражданка Писаревская, — выдохнул он как-то через силу. — Работа у нас такая. Только ведь сообщать надо, и вообще…
Неужели пронесло? Интересно…
— И вот еще… Редакцию вашу закрывают. Можете туда больше не ходить. Но уж с вашим супругом работу вы всегда найдете. Только постарайтесь его больше не подводить. Жена такого человека, и вдруг занимается непонятно чем. Да и знакомства, прямо скажем, у вас… Ладно. Мы вас покидаем. При случае передавайте супругу привет. Пусть не держит на нас зла. Работа такая, — еще раз повторил следователь и махнул своим людям рукой. Мол, уходим. Нечего здесь ловить.
Девушка закрыла за ними дверь и устало опустилась прямо на кровать. Можно быть каким угодно храбрецом, однако есть ситуации, в которых храбрость ничего не решает. Остается лишь достойно держаться, но, оказывается, на это уходит столько сил…
Странно. В принципе Писаревская сама не могла бы сказать, зачем согласилась стать официальной женой своего знакомого. Да и не придавала этому особого значения. Да, Кротов умел убеждать, и ничего большего, чем штамп в паспорте, за процедурой не стояло. Только он ведь оказался прав, и именно штамп обеспечил девушке свободу. На некоторое время, по крайней мере.
Но кто же он на самом деле, раз даже всесильный Комитет предпочел не связываться? Правда, знакомый на ее глазах спас нового президента, по его же утверждению, случайно, повинуясь инстинкту, но является ли это поводом для неприкосновенности? Или супруг в итоге занял немалый пост? Почему бы и нет, раз он в довольно высоком чине? Могли в благодарность назначить каким-нибудь командиром чего-то там… В армейских подразделениях Писаревская совершенно не разбиралась.
Странный он человек. Понравилась девушка, и помог мимоходом. Ведь не зря же был затеян брак! Но при том — даже адреса не спросил и вообще вел себя на удивление деликатно. И вместе с тем — натура цельная, из тех, что не предают.
Внезапно девушка поймала себя на мысли: вот она думает о формальном супруге, а на губах сама собой рождается шалая улыбка.
Только знали бы пришедшие, что подозреваемая понятия не имеет, где находится ее муж! Вообще. Да и он ничего толком о ней не знает, И все называется законным браком…
Смешно…
— Вызывали? — Кротов, вытянувшись, застыл в дверях.
Сапоги блестят, форма пусть и полевая, но сидит точно по фигуре, прирожденный военный, за таким солдаты наверняка пойдут в огонь и в воду. Каждое движение отчетливо, словно совершается на плацу в присутствии высшего командования.
— Проходи и садись, товарищ Кротов.
Сталин указал рукой на один из стоявших в ряд за столом стульев.
— Слушай, Кротов, что там за история с твоей женой?
— Что-то случилось? Виноват, но меня с начала войны дома не было. Даже не видел ни разу.
— Действительно, когда уж тебе? — хмыкнул правитель. — Повезло тебе. Вместо медового месяца — сплошные командировки. Не позавидуешь. Супруга хоть красивая?
— Очень, товарищ Сталин. Что до остального, война… Ничего, дождемся победы. Дай Бог, не за горами. — Говорил, а сам напряженно думал: что же произошло, что даже президент, несмотря на всю чудовищную занятость, в курсе?
Похоже, Сталин умел читать мысли подчиненных.
— Понимаешь, товарищ Кротов, работала твоя супруга в самом натуральном шпионском гнезде. У нас и раньше имелись некоторые подозрения, а потом были получены прямые доказательства. Редакция получала деньги из-за рубежа и занималась подрывной деятельностью. Нет, успокойся, жена твоя ни при чем. Она ничего не получала, тайных планов заговорщиков и шпионов не ведала, активной роли не играла, только сбили ее немножко с пути истинного. Ты бы воспитанием ее занялся, что ли. Вот разберемся немного с проблемами и дадим тебе, скажем, сутки на устройство личных дел. Больше не
