Скрип проворачиваемого ключа вырвал из накатившей в очередной раз дремы.
Пришли! Следовательно, ночь.
Дверь открылась. За ней стояла целая группа в форме. Человек шесть-семь, и, возможно, кто-то еще был в коридоре. Словно велика разница — сколько вооруженных в охраняемом доме пришли забирать одного человека!
В саму камеру вошло только трое. Один — в кожаном плаще, этакий страж революции немалого ранга, один в форме и еще один в штатском.
— Он, Вячеслав Рудольфович, — вымолвил тот, в штатском.
Лицо его было смутно знакомо. Пришлось поднапрячь память, и почти сразу пришел ответ. Один из охранников усача. Сцена опознания, не иначе, хотя тут Кротов ничего не скрывал.
Откуда-то из-за спин появился Иван Иванович.
Кожаный, с черными словно смоль усами, повернулся к следователю.
— Что это значит, Яков Саулович? — с каким-то акцентом вопросил он.
Напрасно следователь так тщательно скрывал инкогнито. Уж по именам и отчествам Кротов никого в Комитете не знал. Что Яков, что Иван — какая разница?
— Арестован по подозрению в сотрудничестве с разведкой Сибири, — отрапортовал Иван Иванович, на глазах превратившийся в Якова Сауловича.
Его бабье лицо покрылось потом, но голос звучал довольно уверенно.
— При чем здесь Сибирь с ее разведкой? — поморщился Вячеслав Рудольфович. — Вы бы тогда еще Украинскую державу вспомнили. Или — Петроград.
— Гражданин Кротов прибыл из Сибири. Между прочим, полковник царской армии.
— Полковник? — с некоторым интересом взглянул на подследственного черноусый начальник.
— Был, — признался Кротов. — Но после Семнадцатого года покинул армию и живу в качестве частного лица.
— Наверняка врет. Не мог он просто так оказаться у театра! — убежденно произнес Яков.
— Сложно, — покачал головой Вячеслав Рудольфович. — Нет смысла так подставляться. Проще было бы выйти на контакт с Комитетом. Или — напрямую с охраной. Запиской анонимной или еще как. Да и выходит, что покушавшегося в лицо надо знать. Иначе каковы шансы оказаться рядом?
Яков взглянул на Кротова исподволь, и в глазах мелькнула ненависть.
— В общем, так. Согласно просьбе сами знаете кого, я забираю этого человека с собой. Понятно?
— Но…
— Понятно, еще раз спрашиваю? — Тон Вячеслава Рудольфовича не сулил ничего хорошего.
— Понятно, — и глубокий вздох.
— А вы собирайтесь, — это уже к Кротову.
— Я готов, — пожал плечами Сергей. — Только можно получить обратно вещи? В смысле деньги, документы?
— Распорядитесь, Яков Саулович, — повернулся начальник. — И побыстрее. Он ждать не любит.
Следователя словно ветром сдуло. Вероятно, задержки сулили какие-то весьма серьезные кары.
Не прошло и пяти минут, как все было возвращено. Уже не самим Яковом, а каким-то сотрудником в форме.
— Посмотрите, все ли на месте, Сергей Иванович, — заметил Вячеслав Рудольфович, все это время терпеливо дожидавшийся у входа в камеру.
Между прочим, зря он демонстрировал интерес, услышав звание Кротова. Даже судя по вырвавшемуся поименованию уж личное дело наверняка просмотреть успел. Не бывает такого у комитетчиков — к человеку идти, и ничего о нем не прознать. А уж у немалого чина, даже крупного Якова переплюнул и растер, возможностей хватает.
Знать бы — что сулит.
— Все на месте. Согласно описи, — несколько обиженно отозвался порученец, демонстрируя лист с подписью Кротова.
— Вроде да, — пересчитывать деньги Сергей не стал.
Вряд ли кто рискнет прикарманить ассигнацию-другую на виду у начальства.
— Тогда идемте, — Вячеслав Рудольфович спокойно двинулся прочь.
Кротов догнал, пошел слева и на полшага сзади. Сказывалась многолетняя привычка к субординации. Воспитание, чтоб его!
— Извините. Я все еще считаюсь арестованным? — спокойно уточнил Кротов.
— Нет, что вы! Если хотите, могу даже принести извинения за действия нашего сотрудника.
— Обойдусь.
— Как угодно. Но прежде чем вы будете вольны отправиться на все стороны, желательно съездить в одно место. Вы ведь не возражаете, Сергей Иванович?
