— Этот человек — со мной, — Вячеслав Рудольфович кивнул на Кротова.
Сказал бы кто о крутых поворотах поездки — не поверил бы. Думалось, дойдет, зайдет, передаст, попутно — выполнит официальное дело, да и уедет назад. А вышло…
Лестница в доме была покрыта ковровой дорожкой. Совсем как в старые времена. Только тогда в порядочных кварталах подобное не считалось роскошью. Обычное дело.
— Нам сюда.
Опять охрана, огромная квартира с прислугой. Иначе не объяснить статус одетого в форму Комитета человека, принявшего у гостей верхнюю одежду. Нет, похоже, не квартира, а какое-то правительственное помещение.
— Хозяин ждет, — попутно оповестил он.
— В кабинете?
— Так точно.
Но перед кабинетом еще был секретарь за столом. Впрочем, пропустивший дальше без вопросов.
Действительно — ждал. Полувоенная одежда — френч, брюки, заправленные в сапоги, усы, покрытое оспинами знакомое лицо. Кротов не удивился. Успел понять, кому он вдруг понадобился настолько, чтобы вырывать из застенков.
— Вот, доставил, — Вячеслав Рудольфович не сообщал — докладывал.
— Спасибо, товарищ Менжинский. — Хозяин остановился рядом с Сергеем.
— Кротов Сергей Иванович, — представил всесильный борец с контрреволюцией.
— Будем знакомы, товарищ Кротов, — с легким кавказским акцентом произнес хозяин, протягивая руку.
Себя он не называл, считая, его должен знать каждый.
— Захотел поблагодарить лично. Вы у нас не только герой, но и на редкость, скромный человек. Исчезли, даже адреса не оставили. Будто пустяк какой совершили.
— Он у Агранова был, — сообщил Менжинский. — Яков Саулович из него признания выбить решил. Будто работает Кротов на сибирскую разведку.
— Почему именно на сибирскую? — Казалось, лишь этот вопрос и заинтересовал хозяина кабинета. — Да вы присаживайтесь, товарищ Кротов, присаживайтесь. Чувствуйте себя как дома.
Кротов не заставил себя упрашивать.
— Он в настоящий момент — гражданин Сибирской республики. Следовательно, по мысли Агранова, сибирский разведчик.
— Хорошо, — после краткого раздумья изрек хозяин. — О товарище Агранове мы поговорим чуть позже. И о том, что толкнуло его на подобные действия — тоже. Это наши личные проблемы, товарищу Кротову они вряд ли интересны. Вот если бы Агранов был прав…
— Я проверил — нет, — заверил Менжинский. — Бывший полковник царской армии. В конце войны вышел в отставку, обосновался в Сибири. Работал во многих местах, часто — простым тружеником. В настоящее время — торговый представитель небольшого предприятия. Сюда приехал по делам. Хотел достать билет в театр — и вот…
Главу Комитета абсолютно не смущало, что говорит он о живом человеке — и в присутствии человека.
— Офицер? — присмотрелся к гостю хозяин.
— Так точно.
— Лихо вы, товарищ Кротов, вели себя там. Это что, профессиональное?
— Наверно, — усмехнулся краешком губ Сергей.
— Что ж, спасибо. Если бы не вы…
— Не мог же я стоять и смотреть… — Кротову стало неловко. Неприятно, когда хвалят в глаза за естественный порыв.
Хозяин кабинета смотрел на него пристально, будто пытаясь понять до конца.
Взгляда Кротов не отвел. Хочет — пусть смотрит. Но и нам стесняться нечего. Смущаться — может быть.
— Даже не знаю, как вас отблагодарить. — Хозяин извлек папиросы. — Вы курите, товарищ Кротов, курите.
Сам он не садился, предпочитая ходить вдоль кабинета от двери к окну и обратно.
— Не стоит благодарности, — без тени кокетства отозвался Кротов.
Вызволили — и ладно. Если бы еще слежку убрали! Могли бы, раз уж признали его заслуживающим минимального доверия.
— Тут вы не правы, товарищ Кротов. Любое действие не должно проходить незамеченным. Понимаю, вы гражданин иного государства, но мы же не формалисты. Мы понимаем — многие люди поневоле оказались разобщенными в результате неких событий. И кто где оказался — зачастую игра случая. Вот, к примеру, ваш правитель. Он же всерьез претендовал на пост здесь, и лишь самые различные обстоятельства привели его в Сибирь, и уж там он оказался вознесен на высшую ступень власти.
