— Покровский?
— А почему бы и нет? Энергии ему не занимать. Решимости — тоже. Правителем ему не стать, но нынешних он свергнет. Помяни мое слово. Кто бы ни пришел вослед, хуже уж точно не будет. Потому давай выпьем за хорошее.
И подумал про себя: знать бы, кто стоит за лихим атаманом! Только ведь хуже на самом деле не будет.
И они выпили.
ГЛАВА 19
По дороге на Смоленск
Первый взрыв грянул совершенно неожиданно. Как оно и бывает всегда. Жди начала боя, не жди, но все равно он начинается в некий момент, отрезающий сравнительно мирное существование от грядущего ада.
И следом пошло! Гранаты взрывали землю, поднимали грязь вперемешку с дымом, пытались осколками достать мгновенно напрягшихся людей.
Работало минимум три батареи. Еще счастье — все полевые, трехдюймовые. Тяжелых орудий сюда поляки так и не подвезли. Грязь ли помешала, планы ли у них были иные, но пока обходились тем, что имеется в наличии. Да и три батареи против позиций одного потрепанного батальона — вроде должно хватить.
Не учли они одного. Первоначально окопы были вырыты на склоне холмистой гряды, где было посуше, да и обзор грядущего поля боя был лучше. Потом же по настойчивому предложению Чижевского по ночам, скрытно, была оборудована еще одна позиция у самого подножия. Благо, уже немного подсохло, если вода и держалась, то лишь сравнительно немного, а лучше сидеть в сырости, но относительной безопасности, чем с некоторым комфортом, да под обстрелом.
Теперь снаряды рвались намного выше затаившихся солдат, и никакого вреда пока не было. Оставалось молить Бога, чтобы кто-нибудь случайно не взял неправильный прицел, не выстрелил с недолетом, а так даже определенное злорадство появилось. Мол, постреляйте, если боеприпасы девать некуда. А мы пока посмотрим да подождем, когда не ждущая сюрпризов пехота двинется в атаку.
Своя артиллерия пока стыдливо молчала. Совсем как в недоброй памяти пятнадцатом году, когда на полсотни вражеских выстрелов в лучшем случае раздавался один свой. Да и нельзя забывать, что батарея в бригаде имелась лишь одна, всего четыре пушки, прикрывающие довольно протяженный фронт, а ведь у соседних батальонов положение могло быть гораздо хуже. Одно из главных преимуществ нападающей стороны — выбор направления удара. Обороняющимся остается лишь ждать да потом парировать различные угрозы.
Хотя по сторонам пока вроде сравнительно тихо. Но ведь и обстрел не обязательно извещает о скорой атаке. Так что, может, начальство и право, выжидая и не демонстрируя имеющиеся в наличии средства. Раз уж артиллерия противника пока не наносит потерь.
— Они что, решили всю гряду с землей сровнять? — Тертков невольно оглянулся на вздымающиеся в тылу разрывы.
Комиссар немного нервничал. Вдобавок приходилось кричать, пытаясь перекрыть непрерывный грохот, явно не располагающий к спокойной беседе, а кричать представитель политических властей не очень любил.
— Ну и пусть их! — Чижевский добавил пару неприличных оборотов. — Чем больше снарядов истратят, тем меньше нам потом достанется. Пока что это лишь так, утренняя побудка.
Утро в самом деле было ранним, и солнце едва взошло за спинами старательно прячущегося батальона. Сейчас оно было союзником русских, слепило неприятелю глаза. Оставалось поблагодарить судьбу и интендантов за вовремя доставленный завтрак. Раз уж непонятно, удастся ли пообедать? На сытый желудок воевать легче. Хотя раненым быть тяжелее. Но ведь Бог не без милости…
И вдруг наступила тишина. Обстрел прекратился внезапно, как перед тем начался. Только что грохотало, и вот лишь перепаханная земля напоминает о творившемся здесь минуту назад.
— Полчаса, — ротный посмотрел на часы. — Не так и мало… А вот и пехота.
Далеко впереди замаячили цепи. Одна, за ней — другая, потом — третья, густые, медлительные, все-таки идти по грязи нелегко, наверняка уверенные, что после отзвучавшей обработки особого сопротивления не встретят…
— Рота, к бою!
Солдаты приподнялись, припали к брустверу, защелкали затворами винтовок. Мельчугов, согласно ранее отданному приказу, торопливо передвинулся к левому флангу, где был расположен единственный пулемет. Какое-то время не происходило ничего. Одни затаились, другие — шли. Некое подобие обычных учений.
Чижевский медлил с командой. Тут двояко — чем больше расстояние, тем меньше потерь нанесешь неприятелю. Но если чересчур промедлить, то
