выпрыгивал и исчезал в пасти. Чудовище медленно, метр за метром выбиралось на поверхность, неотрывно оценивая жертву.
Лео был готов к смерти, но только не в желудке отвратительного монстра.
Тварь определенно была сильнее. Но стажер не колебался ни секунды – надо драться. Они оказались вдвоем, запертые, как пауки в банке. И вариантов не было: в живых мог остаться только один.
Сердце разгоняло загустевшую кровь, Лео медленно поднимался на ноги, не сводя глаз с противника. Змея была длиной не менее десяти метров, голова – словно у крокодила. Лео попятился, прикидывая, что он может противопоставить чудовищу, – и тварь быстро зашуршала в его сторону.
Уперевшись спиной в скалу, Лео замер. Змея не спешила нападать, ее длинное тело медленно скользило посреди обломков костей и камней. Что она собралась делать? Гипнотизировать взглядом? Глупости, это все сказки… Подняв голову, Лео еще раз в отчаянии поискал, за что можно ухватиться, чтобы взобраться наверх.
И тут земля под ним взорвалась, и он провалился в яму, между движущимися частями гибкого тела. Еще секунда – и его обхватили упругие объятья, став медленно, но неуклонно сжимать в огромном «кулаке».
Глядя в неподвижный желтый глаз перед собой, Лео понял, что это конец – самый нелепый и страшный, какой только можно было вообразить. Он все еще дергался, но понимал, что каждым своим движением лишь приближает неизбежное. В этой ситуации можно было сделать только одно – отключить разум. Стать животным, для которых такая судьба – неизбежный этап жизни в рамках пищевой цепочки.
Отдавшись инстинкту, Лео снова ощутил спокойствие. Будто он оказался не в объятиях монстра, а смотрел популярную медиапрограмму из жизни животных. Прямо перед его взглядом снова проплыла страшная голова, этот мутно-желтый глаз, призванный сковать жертву ужасом.
И тут в нем что-то включилось. Все тот же инстинкт провел некие одному ему понятные вычисления и принял решение. Наверное, это было единственное, на что еще был способен сжатый змеиными мышцами человек.
Лео коротко замахнулся – и врезал головой по жесткому змеиному черепу, вложив в удар всю свою вновь обретенную силу.
Вряд ли гигантская змея ожидала подобное от жертвы. Да и можно ли было рассчитывать на то, что содержимое змеиного черепа окажется слабее, чем мозг человека?! Удар был так силен, что, откачнувшись в сторону, змеиная башка ударилась об острый выступ скалы.
Лео зарычал от боли – змеиные кольца судорожно сжались, так, что затрещали кости. Но голова монстра рассеянно закачалась на вытянутой шее – и бессильно рухнула в костяную труху. Хватка колец ослабла, однако выбраться из них все равно стоило огромного труда. Выбравшись из смертельного плена, Лео некоторое время не мог поверить в избавление. Голова гудела от удара, был соблазн расслабиться, передохнуть. Но где гарантии, что тварь мертва? – Она могла просто потерять сознание.
Лео не мог найти никакого оружия, даже камня под рукой не оказалось. Мог бы помочь острый обломок кости – но те рассыпались в руках. Ничего не оставалось, кроме как поступить по примеру мифических героев. Преодолевая отвращение и страх, стажер раздвинул руками страшную пасть и чудовищным усилием разорвал ее. Хлынула кровь. Змеиное тело задергалось, взвился в воздух длинный хвост, и стажер едва успел отскочить в сторону.
Когда монстр прекратил биться в агонии, Лео вернулся к туше. Что бы там ни было, враг был повержен, превратившись в длинный кусок мертвой плоти. И это могло стать спасением. Ему уже приходилось есть сырое мясо, и отвратительный облик животного не мог стать препятствием. Правда, никаких инструментов, кроме собственных зубов, у Лео не было. Что ж, придется самому стать животным.
Содрав зубами кусок жесткой чешуйчатой шкуры, Лео добрался до мяса. Уговаривая себя, что так надо, что без этого просто не выжить, он вгрызся в холодную плоть. Отрывал небольшие кусочки и заставлял себя глотать, как лекарство.
Насытившись и размазывая змеиную кровь по лицу, стажер вдруг вспомнил старую поговорку: «Что не убивает нас, делает нас сильнее». И расхохотался. Смеялся долго, не в силах остановиться. Наверное, это была истерика. Наконец, он отполз в сторону – и мгновенно отключился.
Очнулся Лео неожиданно бодрым и свежим. Несомненно, змеиное мясо помогло восстановить силы. Он заставил себя повторить мерзкую процедуру – «про запас», ведь вскоре на жаре мясо должно протухнуть. Это же обстоятельство заставило его вернуться к обдумыванию вариантов спасения: остаться в этой могильной яме рядом с разлагающимся змеиным трупом было не очень радужной перспективой.
Лео подошел к месту падения твари, где по-прежнему оставалось что-то вроде провала или воронки, и заметил, что, похоже, кости просыпались куда-то в глубину. Стажер принялся откидывать останки мертвецов в стороны и вскоре заметил у стены провал, в котором бледно мерцал тот же багровый свет, что покрывал почву Пекла. Несколько минут спустя он обнаружил вход в пещеру. Отчего-то он сразу решил, что это и есть спасительный выход.
– Спасибо тебе, тварь, – прошептал Лео. – Ты уже дважды спасла мне жизнь.
Не задумываясь, он скатился в каменный лаз на животе – прямо по костям. Кости за спиной с шорохом осыпались, закрыв выход.
Здесь был полумрак, но все же не тьма. Стены светились красным, но не это было самым удивительным.
Они были покрыты рисунками – выцарапанными чем-то острым и прорисованными черной сажей. Большая часть вызывала отвращение и трепет. Здесь все было посвящено смерти. Жертвоприношения, погребальные обряды, каннибализм – перемешалось все, не было ни сюжета, ни видимого смысла. Одно становилось ясно: эта расщелина – не случайное место.
Это кладбище. Если эти фрески изображали происходившее на самом деле, то не все попадали сюда, сброшенные с обрыва. Некоторых приносили через эту пещеру. Некоторых умерщвляли сразу. А кого-то и съедали.
