Пока беглецы Темени продолжали прибывать в новый мир, друзья молча оглядывались в этом громадном, неузнаваемом пространстве.
– Недра Железного города, – глухо сказал Айзек. – Ничего не узнать. Когда я уходил в Темень, здесь все пылало и плавилось.
– Похоже на то, – согласился Нильс. Он разглядывал на ладони темные капли застывшего металла. – Если здесь всюду так, то все выходы наверняка запаяны намертво.
– Попробуем пройти аварийными шахтами, – нахмурился Айзек. – Надеюсь, я не забыл…
Его прервал жуткий пронзительный звук. Трудно было понять, откуда он исходит – эхо гулко металось между стенами, усиливая эффект. Зеленые воины и освобожденные рабы крепче сжали уцелевшее оружие – дубины, копья и луки. Но здесь, в подземелье нового мира, не было проблем с металлом. Лео поднял с бетона длинный и тонкий металлический штырь – он вполне мог сойти за копье. Повернулся к своему дикому «воинству», крикнул:
– Друзья, мы сделали первый шаг, мы – в новом мире! Осталось сделать второй – и выйти на поверхность!
Толпа взревела. Люди, наконец, поверили ему. Он не обманул их доверия.
– Айзек, показывайте дорогу! – сказала Веста.
– Да, да, конечно… – пробормотал Айзек и двинулся вперед.
Снова что-то зарычало, завыло, послышалось шуршание и мелкий топот. Друзья уже успели вооружиться, кто чем – кусками ржавой арматуры, увесистыми болтами, острыми кусками металла. Чего-чего, а железа в этом мире было достаточно.
Оружие пришлось кстати. Испуганно вскрикнул Пашка, – и тут же в темноту со свистом ринулось несколько стрел, а затем люди Клена направили туда лучи света из органических фонарей.
– О господи… – проговорила Веста.
На бетонном полу, насквозь пробитая стрелой, дергалась незнакомая омерзительная тварь – лоснящееся, напрочь лишенное кожи существо, напоминавшее двухметровую крысу, только с шестью конечностями. В темноте поодаль мелькнули десятки пар огненных глаз.
И тут же началась атака.
Они были готовы ко всему, но эта первобытная плотоядная ярость едва не смяла ряды уставших людей. Оскаленные, брызжущие слюной пасти, огромные желтые резцы и острые когти – все это тянулось к человеческой плоти. И толкало зверей нечто большее, чем голод. Это было похоже на генетическую ненависть, на абсолютное желание убивать. Первые жертвы появились быстро: стремительные твари выхватили из плотных рядов двух зазевавшихся бойцов и быстро уволокли их во тьму. Отчаянные вопли заглушили злобный визг и чавканье.
В какой-то миг людьми овладело оцепенение. Новая напасть казалась непреодолимым препятствием, абсолютным, непобедимым злом.
В этот момент в Лео проснулось острое чувство протеста – против бесконечного зла и смерти. Он не мог, не хотел согласиться с таким итогом их мучительно долгого пути. Какие-то твари возомнили себя препятствием к воздуху, свету, голубому небу, по которому все они так соскучились?!
Издав дикий, ни на что не похожий вопль, сам уподобившись зверю, Лео поднял над головой свое железное «копье» – и ринулся в самую гущу чудовищ. Он бил и кромсал, забыв про усталость и страх. И этим безумием заразил остальных. Воздух прорезали потоки стрел. Одной из них отбросило в сторону монстра, тянувшего острые зубы к шее Лео.
В следующий миг в вязкий клубок монстров врезались озверевшие бойцы. Теряя товарищей, они стали теснить огромных крыс, колоть, бить, душить. Люди дрались даже не за своего лидера – просто эти твари оказались последним препятствием на пути к долгожданной свободе. Так им тогда казалось.
Чувство самосохранения оказалось сильнее ненависти. В какой-то момент одна раненая тварь с визгом обратилась в бегство. Тут же за ней последовала вторая. Мгновенная цепная реакция смела врагов, очистив дорогу. Остались лишь десятки бьющихся в агонии тел и трупы.
Теперь никто и не думал останавливаться – окончательно распрощавшись со страхом, Лео шел впереди, ведя за собой друзей и всех остальных беглецов Темени.
Память Айзека не подвела, – и он привел их ко входу в боковой туннель, за которым действительно оказалась вертикальная шахта с крутой винтовой лестницей. Поднимались долго. В некоторых местах лестница была повреждена, и требовались некоторые усилия, чтобы преодолеть участки с обвалившимися пролетами. Двое сорвались в пропасть. То и дело происходили стычки с гигантскими крысами, к тому же из щелей полезли огромные, омерзительные и опасные насекомые.
Сложнее всего было перебраться через завалы бетонных конструкций и искореженного металла, опаленного и оплавленного. Одного взгляда было достаточно, чтобы представить, какой ад царил здесь много лет назад. Люди были похожи на муравьев, пытавшихся выбраться из разворошенного муравейника.
И этот момент настал.
Лео прошел по широкой железной балке, торчавшей из груды металла под небольшим углом. Казалось, он вышел на трамплин над мутным железным морем. Сделав несколько шагов, стажер оказался под открытым небом. По странной иронии – ночным. Черным, звездным. Забыто глубоким – совсем не таким, как в Темени.
Даже ночь не могла скрыть от Лео настоящий земной простор. Хотелось смеяться от радости, встать на колени, расцеловать этот искореженный
