– Сюда! – Веста указала на дикое, уродливое лицо за стеклом правой двери.
Неизвестный вцепился в бронированные жалюзи и с ревом затряс их, пытаясь оторвать. Лео вскинул автомат, – и лицо тут же исчезло. Над головой Весты просвистели пули – та едва успела пригнуться.
– Осторожнее! – крикнула девушка.
Распрямилась она уже с дробовиком в руках. Ногой откинула дверь, крикнув:
– Держи меня!
Лео едва успел ухватить ее за талию, прежде чем тягач опасно дернуло в сторону.
– На, получай! – приговаривала Веста, стреляя куда-то назад.
– Что там такое?! – крикнул Нильс.
– Их много! Они весь прицеп облепили! – Веста быстро обернулась к Лео. – Давай назад!
Стажер рывком втянул девушку обратно в кабину. Пока Веста торопливо заряжала подствольный магазин дробовика, Лео держал под прицелом хлопающую на ухабах дверь. Он ожидал нового нападения оттуда, но оно пришло с другой стороны. Мощные удары посыпались на лобовое стекло. Били чем-то тяжелым, расположившись на крыше кабины, и на этот раз броневые пластинки не помогли – стекло покрылось сеткой трещин по всей поверхности. Видимость пропала окончательно.
Нильс отчаянно бросал машину из стороны в сторону, пытаясь сбросить нападавших. Машину опасно заносило – привычная земная манера управления здесь не годилась совершенно. Еще одна страшная рожа сунулась в дверь со стороны водителя. Секунды хватило, чтобы понять, что же такого отталкивающего было в этом лице.
Кожа на нем была изрезана на тонкие полосы и сплетена в хитрые узоры. После чего – прирощена обратно. Было это настолько безумно и бесчеловечно, что Лео не задумывался. Он просто вскинул оружие и вдавил спусковой крючок.
Осечка.
Нападавший мгновенно оценил ситуацию, почуял слабость защитников кабины. И прежде, чем Веста взяла его на мушку, издал гортанный призывный вопль.
Бахнул дробовик. Человек с изрезанным лицом захрипел и вдруг вцепился в руль мертвой хваткой.
– Пошел вон! – заревел Нильс, пытаясь выпихнуть врага наружу.
Но тот из последних сил рванул рулевое колесо на себя – и тягач пошел юзом. Вслед за тягачом занесло массивный прицеп, ведущие колеса тягача налетели на скальный выступ – и вся махина громыхнула, заваливаясь на бок. Все в кабине повалились в сторону правой двери. Хорошо, что ее захлопнуло в момент удара, и никого не вышвырнуло на землю, под скрежещущую массу металла.
Тягач вместе с прицепом крутануло на правом борту, двигатель заглох, и только тогда махина застыла в неподвижности. Крутились по инерции колеса, вяло шевелились свалившиеся в кучу пассажиры. А внутрь уже лезли юркие тощие тела в грубых лохмотьях. Сопротивляться им было – все равно что избивать воду. Оглушенных пассажиров вытащили из кабины и бросили рядом с опрокинувшейся машиной. Рядом с Лео оказался неподвижный, туго опутанный крепким металлическим тросом андроид. Лео представить себе не мог, что люди в состоянии голыми руками обездвижить робота.
Их окружили полуголые дикари, вооруженные копьями, луками и ножами. Но больше всего поражали их тела.
Кожа дикарей представляла собой жуткое зрелище безумных узоров из отрезанных, переплетенных и приживленных полос. Некоторые были подкрашены, возможно, даже татуированы, и все это создавало впечатление, будто нападавшие и не люди даже, а какие-то фантастические существа из иных миров. Было во всем этом что-то дикое, первобытное. Такое, что не оставляет надежды на понимание и пощаду. Все эти люди молча рассматривали пленников, и от этого становилось еще тревожнее.
Была надежда, что не найдут Пашку, остававшегося в жилом модуле. Но вскоре послышались его крики, и отчаянно сопротивлявшегося мальчишку за волосы притащил жилистый дикарь, даже не замечая его попыток вырваться. Пашка кубарем полетел к остальным пленникам. Веста бросилась к нему, обняла, но тот вырвался из объятий, вытер нос рукавом и сжался в стороне сердитым зверенышем.
– Кто вы такие и что вам от нас нужно? – твердо спросил Лео, глядя на дикарей снизу вверх.
Люди с копьями разглядывали их и молчали. Где-то позади топали, гремели металлом – активно грабили опрокинувшуюся машину. Пахло разлившимся топливом. Это особенно беспокоило, так как в руках нападавших появились горящие факелы. В их дрожащем свете изуродованные лица казались особенно зловещими.
Нильс тем временем с нахальным видом разглядывал самого крепкого и рослого дикаря, словно испытывая его терпение. У того, помимо жутких узоров из кожи, на голове имелся неряшливый гребень из волос, вроде индейского «ирокеза», на шее было какое-то подобие собачьего ошейника с металлическими зубьями, руки – перетянуты кожаными браслетами. Судя по всему, он был лидером этой толпы.
– Эй, красавчик, – Нильс похабно ухмыльнулся. – Чего надо-то, а? Скажи своим отморозкам, чтобы машину не трогали. Эй! Ты что, глухой, что ли?
– Личинки не задают вопросов, – ровным голосом сказал лидер. У него был странный гортанный акцент, но говорил он вполне понятно.
– Это кто личинка? – удивился Нильс и вроде бы даже обиделся.
