с чего начать разговор.
Отшельник заговорил сам:
– Здравствуй, Лео.
Стажер вздрогнул. Человек продолжал сидеть с закрытыми глазами.
– Вы меня знаете? Откуда?
– Я ждал тебя. Знал, что ты придешь.
Лео всматривался в лицо незнакомца, и его черты вызывали у него тревогу. Что-то было не так.
– Вы – Инок? – спросил он.
– Теперь меня зовут так. Это отвечает моей нынешней сути.
Стажер вгляделся в человека еще пристальнее, стараясь отмести все наносное, созданное воображением и эмоциями. И вдруг его словно пронзило молнией:
– Ясон?!
Отшельник открыл глаза и тихо сказал:
– Я был им. Теперь я Инок.
На какое-то время Лео потерял дар речи. Он узнал в старце первого пилота «Олимпа», но просто не мог поверить, что такое реально. Они ведь расстались всего несколько дней назад!
– Как это возможно? – глухо спросил Лео, бессильно опустившись на обломок камня перед тем, кто когда-то был Ясоном.
– Это Темень, – ровно сказал Инок. – Она ломает время, ломает судьбы, ломает людей. Тебя она тоже сломает. Сломает всех вас, перемелет, как мясорубка, не оставив ничего прежнего. Это неизбежно – если ты не найдешь Дверь.
– Затем я и пришел! – оживился Лео. – Конечно, я не знал, что Инок – это ты… Но нам сказали, – тебе известно, где Дверь!
Инок покачал головой:
– Мне неизвестно, где Дверь.
– Но… как же… – пробормотал Лео.
– Тебе предстоит найти ее, – продолжил Инок. – Это твой путь. Я могу только указать направление. А теперь оставь меня. Ждите у подножия холма. Я должен завершить молитву.
Ждать пришлось долго. Видимо, Ясон, или тот, кто некогда был Ясоном, считал, что молитва важнее встречи старых друзей. Может, для него дружба потеряла значение, а может, он успел обрести здесь новые смыслы, недоступные простым смертным.
Во всяком случае, спутники успели развести костер из корявых сухих веток, которых было множество в зарослях по соседству, согреться и приготовить еду из пищевых брикетов. Все уже успели позабыть о первоначальных целях своего пребывания здесь. Давно стало понятно, отчего никто не мог связаться отсюда с внешним миром.
Это была дорога в один конец.
Нильс задумчиво щелкал зажигалкой. Каждый раз та загоралась с первого раза, и пламя было необычайно яркое, мощное. Молоток заметил:
– Это какая-то аномальная зона, даже для Темени. Если в других местах материя склонна к деградации, здесь, напротив, все насыщается энергией.
В корме прицепа неожиданно вздрогнул и ожил андроид. Зашевелился, занимая более «удобное» для себя положение и снова замер.
– Вот видишь, – обрадовался Молоток. – Даже батареи начинают насыщаться энергией. Не удивлюсь, если вещи и еда здесь хранятся куда дольше, чем в остальной Темени.
– Почему же здесь никто не живет, если тут так прекрасно? – поинтересовался Нильс, жаря на прутике кусок консервированного мяса. Его примеру следовал Пашка, у которого, правда, мясо горело и обугливалось.
– Потому что здешняя энергетика так же губительна, как и энтропия в других частях Темени, – предположил Молоток. – В мире все должно находиться в равновесии. Его нарушение неизменно ведет к разрушению и хаосу.
– Так и есть, – произнес низкий голос. Из темноты появилась тощая фигура. – Нарушение равновесия ведет к разрушению не только материи, но и души. В свое время я понял это – и потому оказался здесь.
– Так что случилось? – спросил Лео. – С тех пор как нас схватили в Доме релаксации, мы ничего не знали ни о тебе, ни о Персее, ни о Тесее.
Инок сел у костра – такой же неестественно прямой, даже смотреть на него было неудобно.
– Думаю, случилось то же, что и с вами, – сказал он. – Нас отправили в Темень. Надеялись с нашей помощью получить информацию об этой аномалии. Таких, как мы, здесь много. Посвященные совершенно безжалостны, когда дело касается «высших интересов».
– Но почему ты такой… – Веста коснулась своего лица, умолкла.
– Старый? – спокойно проговорил Инок. – Потому, что прожил здесь много лет, прошел через войны и испытания. Да еще потому, что Темень куда быстрее забирает годы, чем это можно представить.
