– Я не могу, – прошептал Сотник. – Больно…
Сначала стажер не понял, что имеет в виду невольник. Потом внимательно поглядел на него, спросил:
– Боль приходит, когда ты противишься приказам?
Сотник кивнул.
– Это началось, когда я сделал тебя Сотником?
Тот кивнул снова.
– Прости, я не знал, что так будет.
Сотник замотал головой:
– Нет… Это хорошо… Спасибо… Хотя бы на минуту стать человеком!
До стажера вдруг дошло со всей ясностью: он стал причиной чужой боли, заставил проснуться в живом автомате спящие чувства. Хорошо ли это? Он не знал.
По лицу Сотника пробежала череда болезненных гримас. Он сделал над собой усилие, выдавил:
– Не хочу оставаться рабом. Лучше смерть, чем так…
– Тебе и не нужно оставаться рабом, – тихо сказал Лео. – А смерть – она здесь кругом. Нужно вырвать у нее свою свободу.
– Нельзя оставаться свободным с этой болью.
– Но что-то ведь в тебе изменилось?
– Да…
– Развивай это – ты сможешь, – убежденно сказал Лео. – Освободись сам и научи других.
– Боль…
– Иди со мной – и мы уйдем туда, где вам помогут избавиться от боли. Ты пойдешь со мной?
– Я твой раб, лидер.
– Иди со мной как свободный человек – так мы дойдем быстрее.
– Я попробую, Лидер.
Это было странное возвращение. Лео шел впереди стройных рядов молчаливых людей, готовых сделать все, что угодно, по его приказу. Было немного дискомфортно от ощущения такой власти над людьми, но выбор был сделан. Рубикон перейден.
За последние пару дней бывших рабов удалось вышколить и, вроде бы, научить драться. Правда, неизвестно, как они поведут себя в настоящем бою.
Он и сам понятия не имел, что будет делать дальше. Он уже не думал о таинственном Ключе, о Двери – теперь было не до этого. Какой смысл в Двери, если через нее некому пройти?
Он просто шел на зарождавшийся рассвет, держа в голове одну-единственную мысль.
Веста.
Ну и ребята, конечно. Он даже думать не мог о том, что с теми могло что-то случиться. Только когда впереди показалась стена густой зелени, стало немного страшно.
Их встречали. Молчаливые, одетые в листья фигуры были почти незаметны на фоне пышной зелени. Этот островок жизни во мраке Темени манил и отталкивал одновременно. И он был способен за себя постоять.
Остановившись, Лео сделал знак воинам. Все замерли с завидной синхронностью. На аборигенов это произвело впечатление: они заерзали, переглянулись. Стреляющие огненные палки в их руках нервно сдвинулись в направлении незваных гостей.
Лео вышел вперед, показывая пустые руки:
– Мы пришли с миром. Все, что мне нужно – чтобы отпустили моих друзей.
– Ты – иди с нами, они – пусть ждут здесь, – низким голосом прогудел старый знакомый – высокий крупный охотник.
– Хорошо. Со мной пойдет он, – парень указал на Сотника. – Остальных нужно накормить.
– Накормим, – нехотя согласился высокий. – Только без глупостей.
– Все будет спокойно, – заверил стажер, ступая на сочную траву Оазиса.
Он заметил резкую, отчетливую границу между травой и мертвой землей за пределами зеленого пространства. Граница Оазиса была четкой. Еще стало заметно, что охотники, все до единого, стоят на траве, будто не решаясь ступить на растрескавшуюся почву. Неужто они и впрямь так зависимы от влияния своей «кислородной пирамиды»?
Идти не пришлось долго. На небольшой поляне их встретила группа наиболее матерых охотников. В центре стоял тот самый старик. Сейчас он выглядел заметно крепче, бодрее, – кто его знает, может, прошел какие процедуры в своей растительной пирамиде.
Сверкнув глазами, он сделал шаг в их сторону, и тут же навстречу ему шагнул Сотник, закрывая собой своего лидера.
