Но она шла к этому слишком долго. Целых четыре года. Остается чуть более полугода для того, чтобы все завершить. Но внезапно в игре появились новые игроки. Новые Хранители. Дети.
Галина знала: детей недооценивать нельзя.
Она и сама была ребенком не так уж давно.
Взгляд ее упал на первое в мире ручное огнестрельное оружие – деревянную рукоять с закрепленным на ней стволом. «Пистолу» изобрели в XII веке в Богемии.
– Мило, но ненадежно. Куда лучше вот это…
И, все еще под впечатлением от портретов, она позволила слезинке из голубого глаза скатиться по щеке, пока снимала со стены титановый арбалет с газоотводом и лазерным прицелом.
Глава двадцать шестая
– Ты сидишь на моей ноге, – сказала Лили.
– А что твоя нога делает на сиденье? – парировал Даррел.
– Лежит. Я так сижу.
– С чего бы?
– С того бы!
– Bitte beruhigen, bitte! – обратился к ним водитель трамвая, сбрасывая скорость перед очередной остановкой: похоже, он останавливался на каждом углу.
Бекка шепотом перевела:
– Он сказал «Пожалуйста, успокойтесь!»
Лили что-то буркнула себе под нос. Оказывается, по ночам здесь просто толпы пассажиров, и все толкаются. Как обычно в таких ситуациях, когда из-за маленького роста на нее никто не обращает внимания, Лили пришлось поработать локтями и хорошенечко попихаться, чтобы достать планшет.
Тогда Лили отвоевала немного места и достала планшет.
Даррел зарычал и притиснулся к Вейду, а тот – уж Лили-то такие вещи замечает! – изо всех сил старался держать дистанцию с Беккой.
Дядя Роальд стоял на ступеньках трамвая и пальцем водил по карте.
– Совсем немного осталось. Всего девять остановок. И парочку кварталов пешком.
– Надеюсь, кварталы маленькие. Нам всем поспать не мешает, – заметил Даррел.
Бекка смотрела на мокрые от дождя улицы.
– Сон. Кажется, я слышала это слово. Хочется закутаться в одеяло и носа оттуда не высовывать.
Планшет загружался. Лили вдруг поняла, что подруга тоже растеряна, нервничает и переживает, как и они все, и что сейчас самое время сказать ей примерно то же – «Пожалуйста, успокойся!». И плевать, что Бекка никогда не психует и не совершает глупостей. Ну и что? Бекка есть Бекка. Всегда спокойная, задумчивая. На ее месте Лили не могла представить никого другого. С другой стороны Даррел…
– Подвинься-ка! – Лили толкнула его локтем.
– Ого! У тебя там что, кинжал?
– Нет. Но как раз им я и занимаюсь. Мог бы помочь.
Лили прокручивала на экране картинки со старинными кинжалами и короткими мечами, пока наконец ей не попался дуэльный клинок с волнистым лезвием, похожий на тот, который Вейд с отцом украдкой передавали друг другу.
– Похоже на дуэльный кинжал. Помните, в кино: у тех, кто дерется на шпагах, есть еще кинжал, которым защищаются от ударов шпаги противника. Похож, мне кажется.
Вейд тихо, чтобы никто не слышал, сказал:
– Надеюсь, нам не придется его использовать в этих же целях.
– Драться никто не будет! – вмешался отец.
– Зачем дядя Генри прятал его в подземном тайнике, в склепе? – шепотом спросил Даррел. – При чем тут Коперник? Он же астроном. Математик. Занимался цифрами и звездами. И ни с кем не дрался.
Бекка нагнулась к подруге:
– Лили, поищи что-то о происхождении таких кинжалов. Может, даже найдешь и об инициалах «
– Слушаюсь, мэм.
– Папа, как ты думаешь, он мог принадлежать Копернику? – спросил Вейд. – Может, это вообще страшная ценность?
Роальд Каплан задумчиво гладил бородку.
