– Надеюсь, ты не затеваешь очередную аферу? – поинтересовалась Кортни, спускаясь босыми ногами со ступенек автокемпера.
– Нет, – резко ответил Морис. – Ты же знаешь, я этого не хочу… Стой, куда ты босиком?!
Кортни не успела сойти со ступенек, потому что ее тело в коротенькой пижамке с детским рисунком оказалось на руках у Мориса.
– Ты ведь босая, – повторил Морис, высвобождая лицо из шелкового плена ее волос.
– Ну и что? – спросила она, пытаясь вырваться из крепких объятий. – Пусти…
Последнее слово было произнесено так тихо, что Морис с трудом его расслышал. Впрочем, сейчас ему было наплевать и на приказания Кортни, и на ее желания. Он запутался в этом призрачном плену ее волос, в лунной матовости ее лица, в пытливом взгляде черешневых глаз, в шоколадной звездочке на ее подбородке. Он запутался в своей непроходимой нежности, в желании сжимать эту девушку в объятиях и не отпускать ее как можно дольше… Запутался в своем сбивчивом дыхании, в стуке сердца, бьющегося куда громче, чем пульсация часовой бомбы, в ее дыхании, напоминавшем сумеречную осень городка Эпплдэй…
Его губы приблизились к ее лицу. Поцелуй был неотвратим, как лучи рассветного солнца. И Морис знал об этом. Он осторожно и нежно отодвинул прядь ее блестящих волос с по-детски удивленного лица. Еще раз заглянул в глаза, чтобы окончательно убедиться в неотвратимости поцелуя: Они стали еще темнее, чем обычно, еще более влажными, блестящими. Черешня, налитая соком и солнечным светом, подумал Морис. Он прижал Кортни к своей груди, в которой сердце отчеканивало сумасшедший танец, а потом коснулся свободной рукой ее лица. Вначале белоснежного лба, затем маленького чуть вздернутого носа, затем щек, подкрашенных легким румянцем, затем чувственных полуоткрытых губ. Он провел указательным пальцем по шоколадной звездочке на ее подбородке. И тут до Мориса дошло. Будто осенило. Нет, сказал он себе, нет… Ничего этого не будет. Не будет, пока она сама не скажет ему четкого «да».
Морис сделал два шага и поставил ее босыми ногами на траву. Дай-то бог, чтобы он поступил правильно…
Что это было? – спросила у себя Кортни. Что с ней случилось в эти несколько мгновений? Она казалась себе совсем другой, демоном огня или бури… Кем она была в объятиях Мориса Митчелла? И что с ней теперь? Кортни опустила глаза и посмотрела на траву. Все вокруг казалось таким невероятно четким: каждая травинка, каждая букашка, ползущая по ней… Может быть, руки Мориса, его пальцы, касающиеся ее лица, – все это было сном? Грезами наяву… Она стояла, босая и растерянная, впервые в жизни ощутившая то, о чем слышала и читала. Преддверие поцелуя, вот как это называлось. Преддверие несостоявшегося поцелуя…
Да, возможно, Морис Митчелл и бабник, возможно, и умник. Но кем бы он там ни был, на нее его влюбчивость не распространялась. И от того, что Кортни постигла эту истину, ей почему-то стало горько. Очень горько…
Морис собрался оставить свое поведение без комментариев. Хватит с него и того, что он не смог поцеловать девушку, которая ему, мягко говоря, небезразлична…
– И долго ты собираешься попирать босыми ногами траву? – глухим голосом поинтересовался он у Кортни. – У меня, между прочим, есть кое-какие планы…
– Какие, хотела бы я знать, могут быть планы у человека, который только что приехал в незнакомый город? – спросила Кортни, пытаясь водворить иронию на привычное для нее место.
– Например, снять домик вдовы Роуз. Не спорю, старина «Роджер» – приятное место, но мне хочется урвать у Эпплдэя хотя бы немного комфорта и уюта. Пока мы снова не ринулись в бега… Предлагаю тебе… как бы это назвать… совместное проживание.
– Вот это да! – хмыкнула Кортни, все еще пытающаяся прийти в себя после несостоявшегося поцелуя. – Чего мне только не предлагали… Но «совместное проживание» – впервые.
– Рад, что я все еще могу приятно удивлять… Так что ты думаешь по этому поводу? – Морис изо всех сил пытался натянуть деловитый тон на нервное ожидание ответа.
– А что за вдова Роуз? – как можно более хладнокровно поинтересовалась Кортни.
– Вдова Роуз? Честно говоря, я и сам не знаю. О ней мне поведали Бредли. Отец и сын Бредли, о которых я тебе говорил. Они сказали, что вдова Роуз сдает дом. И что стоит этот дом совсем недорого. Почему бы и нет, Кортни? Мы ведь собрались провести здесь неделю…
– Хочешь сказать, тебе до чертиков надоел «Роджер»?
– Да ничего я не хочу сказать… Я же объяснил…
– Хорошо, – согласилась Кортни, пытаясь создать видимость одолжения. – Но вначале мы должны увидеть этот дом. И вдову Роуз тоже… Кто знает, вдруг это – отвратительная брюзгливая старушенция…
– Не думаю. Если такие ребята, как Бредли, сказали, что нам стоит снять этот дом, значит, действительно стоит. Но я согласен. Вначале его нужно посмотреть… Кстати, – как бы невзначай добавил он, – ребята Бредли думают, что мы женаты… Ты не против?
– Что-о? Что значит – женаты? – вспыхнула Кортни.
– Да не кипятись ты, – раздраженно ответил Морис. – Всего-навсего думают, что мы женаты. Чувствуешь разницу между словами думают и женаты?
– Чувствую, я не полная идиотка, – огрызнулась Кортни. – Но, может быть, ты объяснишь мне, кто заставил их так думать?
– Кто заставил? Ну, разумеется, я, – спокойно ответил Морис. – Чтобы не было лишних вопросов.
– Каких еще вопросов?
– Догадайся… Мужчина и женщина, не связанные законным браком, путешествуют вместе… Да никто не поверит тому, что мы – просто друзья… Я подумал, что статус жены будет для тебя более приятен, чем положение любовницы… Ты же знаешь, как бывает в этих маленьких городках… Они не очень-то одобряют свободные отношения…
– Ну ладно, – махнула рукой Кортни, вспоминая свою недавнюю беседу с Аурилисом Киббсом. В конце концов, она тоже невольно выдала Мориса за своего мужа. Хотя, конечно же, никогда ему в этом не признается… – Пусть думают, если ты считаешь, что так проще. Я как-нибудь смирюсь со своим положением «псевдожены»…
– Никогда не поздно сделать его настоящим, – ехидно улыбнулся Морис. – К тому же твоим пальчикам пойдет украшение в виде обручального кольца…
– Морис Митчелл! – гневно вспыхнула Кортни. – Ты хотя бы иногда можешь не валять дурака?
– Иногда – да… Но, надеюсь, в эти моменты ты меня не увидишь…
Кортни направилась к «Роджеру». На этот раз Морис не стал поднимать ее над асфальтом. Ему все еще было не по себе после того раза… Но позволить девушке шлепать по холодному асфальту босыми ногами он не мог.
– Погоди-ка, – нашел он выход из положения. – Сейчас я принесу тебе шлепанцы…
Кортни терпеливо ждала, пока Морис отыщет в недрах автокемпера ее шлепки. Наконец он вернулся и аккуратно положил перед ней обувь. Кортни просунула ноги в резиновые шлепки и хмыкнула:
– Спасибо, мистер Галантность.
– Все для вас, мисс Вредность…
И все-таки это уже лучше, чем «мистер Бабник», решил про себя Морис. Кажется, сейчас его повысили в должности. Жаль только, нет медали, звуков фанфар и громких аплодисментов…
Вдова Роуз Мортимер оказалась очаровательной бойкой старушкой с проницательными голубыми глазами. Когда-то они были синими, теперь выцвели от времени, но по-прежнему оставались очень выразительными.
От «четы» Митчелл вдова Роуз была в настоящем восторге. Очевидно, все жители Эпплдэя относились к приезжим с неизменным благодушием. Наверное, потому что они любят свой город и гордятся им, подумал Морис. И поэтому гости для них – признание того, что в их городке стоит остановиться…
– Мы сейчас же пойдем пить чай, – суетилась вдова Роуз, стаскивая с себя цветастый передник. – Я только что испекла кнедлики с яблочным джемом. И вы обязаны их попробовать… А потом мы сразу же пойдем смотреть дом. Он здесь, неподалеку. Всего-навсего через улицу…
Кортни и Митчелл не успели опомниться, как уже сидели за столом, покрытым белоснежной скатертью, и пили дымящийся чай из маленьких фарфоровых кружек. Кнедлики оказались восхитительными: горячими и мягкими, с начинкой, которая оставляла во рту неповторимый аромат эпплдэйских яблок.
– Очень вкусно, – похвалила Кортни стряпню вдовы Роуз. – Просто восхитительно. У меня такое чувство, что во рту еще долго будет пахнуть яблоками…
– О да. – Вдова Роуз многозначительно кивнула. – Так и есть… В Эпплдэе самые лучшие яблоки. Поэтому наш городок называется именно так. Яблоки здесь особенные, ароматные и сладкие… Чего только у нас не делают из яблок: и компот, и вино, и настойки, и пироги, и варенье… Но кнедлики пеку только я. Моя бабка была полячкой, – глаза вдовы Роуз подернулись пеленой воспоминаний, – и от нее я унаследовала рецепт кнедликов. Каждое воскресенье в этом доме собирается весь город, чтобы хорошенько повеселиться и поесть кнедликов. У меня большой дом и сад, так что места всем хватает. Смотрите, воскресенье на носу, – лукаво улыбнулась она. – Я жду вас к себе в гости…
– Мы обязательно придем, – улыбнулся Морис, засовывая в рот очередной кнедлик. – Ни за что не пропустим такое веселье…
Кортни недоуменно воззрилась на Мориса. МЫ придем… И кто дал ему право решать за нее? Неужто их воображаемый статус супругов? Несмотря на то что Кортни понравилась вдова Роуз, участвовать в здешних мероприятиях ей совсем не хотелось… Они приехали в Эпплдэй всего на неделю. Так зачем им знакомиться с местными жителями? Но отказываться было неудобно, и Кортни только кивнула в знак согласия.
Дом, который сдавала вдова Роуз, понравился Кортни с первого взгляда. Если бы она хотела иметь дом, то он был бы именно таким… Он был небольшим, но очень уютным, окруженным, как и все здешние дома, низеньким забором, покрашенным в вишнево-красный цвет. Цвет был насыщенным, но не резал глаза и замечательно сочетался с красным кирпичом, из которого был сделан дом.
Кортни понравилась и крыша, покрытая коричневой черепицей, и круглое веселое окошко чердака, обрамленное вырезанными из дерева медведями, и большая широкая веранда, увитая плющом и лозами фиолетового винограда. Но больше всего ей понравился сад, в котором яблони благоухали, сгибаясь под тяжестью огромных алеющих яблок.
Кортни подумала, что, где бы она ни была, она никогда не забудет запах Эпплдэя – сладкий аромат яблок и дымное свежее дыхание ранней осени…
– Ну как? – поинтересовалась вдова Роуз. – Вы готовы сменить свою машину на этот домик?
– Да, – прошептал Морис. Если бы такой домик предложили ему в Мексике, он, не раздумывая, согласился бы купить его. Но здесь, к сожалению, не Мексика… – А ты как, Кортни?
