Не сговариваясь, мы одновременно перевели взгляды на камень, где лежат мои пожитки. Среди ракушек тускло поблескивал золотой перстень, только что извлеченный мной из кармана.
— Эх ак'ур ан? — Нарив указала на перстень.
— Нашел на пляже… — произнес я и, увидев, что Нарив качает головой, взял перстень и повторил: — Нашел на пляже, когда нас сюда перенесло.
— Можно посмотреть? — спросила Нарив, и теперь я ее прекрасно понял.
Я протянул ей перстень. Кроваво блеснул красный камень, словно вырастающий из золота.
— Базэн, — произнесла Нарив, рассматривая перстень.
— Что? — не понял я.
— Перстень сделан в одном из монастырей Базэна, бога знаний.
— А ты откуда знаешь?
— Вот. Видишь, справа от камня изображен сам Базэн. Он держит в руках книгу. — Нарив, не выпуская перстень из рук, поднесла его к моим глазам. — А слева от камня — Роас с мечом. И здесь надпись еще: «Знание есть красота мира».
— «Знание есть красота мира», — повторил я. — Странно как-то… По-моему, красота мира совсем не в знаниях.
— Ты только, если встретишь посвященного Базэну, этого не говори. — Нарив вернула мне перстень. — Для них в знаниях и красота, и весь смысл жизни. Где ты, говоришь, нашел этот перстень?
— Мы остановились в устье реки, вдоль которой потом шли через джунгли. — Я принялся вспоминать тот, кажется такой далекий, день. — Ночью на нас напала целая орда крабов. Чуть не сожрали… Честно говорю, там один краб был — чуть не с меня ростом!
Нарив кивнула, показывая, что верит моим словам.
— В общем, нам пришлось отступать от лагеря, и вернулись мы туда только утром, когда крабы ушли, — продолжал я. — Вот тогда я и нашел этот перстень. Мы собирали то, что уцелело и могло пригодиться… Он в песке лежал. Там вообще, в песке, много всякого было. Кости, старое, поломанное оружие…
— Понятно, — кивнула Нарив. — Не слышала, чтобы кто-то так далеко на юг заходил. Ты береги этот перстень — совсем немного существует вещей, в которые вложена частичка божественной силы. А этот перстень именно из таких вещей. В нем — сила Базэна.
— Хочешь? — Повинуясь какому-то порыву, я протянул перстень Нарив.
Она как-то странно посмотрела на меня и покачала головой:
— Пусть у тебя лучше останется. Я же говорю, это очень редкая вещь…
— Ну и что? Вижу же, что он тебе понравился. — Я, по-моему, покраснел. — А кроме того, если перстень будет у тебя, то ты же сможешь понимать и всех остальных, а не только меня. И остальные смогут тебя понять.
— Не надо, — упрямо повторила Нарив, но потом улыбнулась. — Лучше подари мне какую-нибудь из этих ракушек.
— Хоть все! — Я пододвинул ракушки поближе к ней. — Бери…
Но все она не взяла. Выбрала три штуки и, поблагодарив, принялась их рассматривать. Я посмотрел на оставшиеся и отобрал еще две — самые красивые. От них Нарив тоже не отказалась.
— Нет, Алин, ты точно влюбился. — Молин, наблюдавший за нами, до поры до времени не вмешивался, а тут все-таки встрял. — Уже и кольцо девушке подарить хотел…
— Он же не просто так хотел его подарить, — вмешался Баин. — Ты же слышал, что Алин понимает Нарив с помощью этого кольца.
— Только знаешь что… — Молин пододвинулся поближе и зашептал: — Ты никому больше не говори про кольцо. Думаю, если Ламил или Седой узнают, то сразу же отберут.
— Почему? Вроде у наемников добыча — это святое.
— Потому что это не просто кольцо. — Молин посмотрел на меня как на идиота. Дарен, и этот туда же! — Капитан может решить, что для отряда важнее, чтобы он сам, а не через какого-то салагу, понимал, что говорят местные.
— А кроме того, — Баин хитро улыбнулся, — если перстень будет у тебя, то у тебя будет и повод все время ошиваться возле Нарив.
— Да ну тебя! — отмахнулся я, хотя понял, что и тот и другой правы. Особенно прав Баин — очень не хочется лишиться должности переводчика и, соответственно, возможности постоянно быть в обществе Нарив…
Вскоре вернулись те, кого капитан оставил приглядывать за ущельем, и мы продолжили путь. Я в полной мере осознал предупреждение Нарив, что идти здесь надо осторожно. Проклятые слизни попадались под ногами тем чаще, чем дальше мы углублялись в расщелину. Тут и там слышалась ругань, когда кто-то поскальзывался, наступив на практически незаметного на фоне камней слизня. В основном, хвала Дарену, травм удалось избежать, но десяток человек все же подвернули ноги.
— Сколько же здесь этих тварей! — Молин поскользнулся в очередной раз и устоял на ногах, только ухватившись за мое плечо.
