Бреслау Forever

— Ой, да перестань.

— Дело не в том. «Дискмен» с тобой?

— Да. — Мариола взяла рюкзачок.

— Проверь, на каком треке ты его вчера остановила.

Девушка включила устройство и тянула на дисплей.

— На тринадцатом.

— Тогда глянь еще, какой трек сейчас проигрывается на твоем ай-Поде, и номер радиостанции, выставленный на нем.

Славек с Мариолой сидели, не двигаясь, глядя друг на друга.

Повторяемость ситуаций.

* * *

Несмотря на опасения Боровича, их документы на польской границе произвели большое впечатление. Поезд прочесали довольно слабо — во временный арест железнодорожных охранников отправилось всего два человека в наручниках. Уже через три часа поезд смог проехать в советскую оккупационную зону. Но русских обслуга паровоза совершенно не интересовала. Борович с Васяком напрасно приготовили три бутылки самогона и драгоценности, выпоротые из пальто довоенного офицера полиции. «Рабочие» явно были не тем, что более всего любят акулы. Поезд проверяли одиннадцать часов. Здесь в комендатуру направилось уже более десятка пассажиров, выстроенных парами. Выехали они только среди ночи. В Восточный Берлин они прибыли под утро.

С паровоза они смылись, не говоря ни слова. Так, в первую очередь, внешний вид. Не без труда они обнаружили вокзальный туалет, где могли наконец-то смыть с себя угольную пыль и переодеться в гражданское. Комбинезоны запихнули в наплечные мешки. Потом по широким ступеням спустились в туннель. Когда они вышли наружу, то уже ничем не отличались от шастающих повсюду путешественников, пытающихся сесть хоть на какой-нибудь поезд. Борович с Васяком с любопытством разглядывались по сторонам. Берлин очень походил на Вроцлав. Море развалин. Только кое-где более-менее уцелевшие здания. Повсюду хозяйничали русские, с той лишь разницей, что к местному населению они относились как к врагам, не так как к полякам в городе, из которого они только что сбежали.

Прекрасное знание немецкого языка позволило Боровичу быстро сориентироваться в том, как пройти в западную часть Берлина. Конечно, среди развалин пришлось поблуждать. Некоторые участки преодолеть вообще не удалось. Только после полудня они увидели первого американского солдата.

— Ну вот, мы почти что свободны, — устало просопел Васяк.

— С акцентом на «почти». — Борович тоже пошатывался от усталости.

Они уселись среди каких-то развалин и занялись сухим провиантом. Воды у них не было. Васяк сделал два больших глотка самогонки.

— Да ты чего? — возмутился Борович. — Валюту пьешь?

— Да ну…. Сомневаюсь, чтобы американцы смогли проглотить такую гадость.

— Это факт. — Он забрал у коллеги бутылку и тоже глотнул из горла. — Надо где-нибудь найти воду.

— Разве что в реке.

Нечеловечески уставшие, они пошли дальше. Сейчас они проходили мимо военных расположений западных союзников. Поначалу это были громадные палатки, разбитые в парках, потом бараки из жести и даже поспешно отремонтированные здания бывшего Рейха. Наконец они увидели цель своего путешествия: американский автомобильный парк. Васяк с Боровичем подошли к грузовику, с которого рабочие выгружали мешки с мукой. Борович обратился к водителю на своем школьном английском, немилосердно его калеча.

— Do you want a cigarette?[77] — протянул он американцу пачку сигарет.

— A smokie? Nope[78].

— Чего он говорит? — заинтересовался Васяк.

— Не знаю. Ничего не пойму.

Тем не менее, он продолжил беседу:

— We want to go to France.

— Germans?

— No, no, we are from Poland.

— Ou, POWs?[79]

— Ну, чего он говорит? — Васяку было невтерпеж.

— Понятия не имею. Совершенно его не понимаю.

— Может, это он по-американски разговаривает?

— Холера его знает. — Борович вынул из кармана две золотые монеты по двадцать долларов. — We have this?[80]. Водитель в первый раз глянул с каким-то интересом.